Через Кордильеры

Тем трагичнее оказался тот факт, что именно эти выдающиеся пути сообщения, о каких тогдашней Европе даже и не снилось, облегчили Франсиско Писарро его безумную авантюру. В 1531 году сто десять его пеших солдат и шестьдесят семь всадников начали поход от южного берега залива Гуаякиль. Горсточка людей, ослепленных жаждой золота и власти, вторглась в неведомые горы, чтобы захватить огромную империю. Целый год единоборствовали они только с крепостными валами Кордильер, отягощенные дарами, которыми встречали их инки. Лишь к концу 1532 года остановились они над широкой долиной Кахамарки, отрезанные от Старого Света океаном и материком и лицом к лицу столкнувшиеся с тридцатитысячным войском инков. Впервые испанцы увидели огромную армию, которая в любое время минувшего года могла раздавить их среди гор, как червей. И тем не менее они прошли через громадную империю, не встретив ни малейшего сопротивления, ни единого случая проявления враждебности. Теперь они поняли, что не слабость инков открыла им путь к самому сердцу их империи.

Так встали здесь друг против друга два света, две системы, два миропонимания.

Радушие жителей Нового Света может характеризовать одна-единственная фраза из письма Колумба, датированного 1493 годом: «Они не отказывают ни в чем, чего у них ни попроси; напротив, они охотно с каждым делятся и относятся ко всем так любезно, что готовы были бы отдать свои сердца».

За испанцев к индейцам обратился в своей «Реквизиции» от 1509 года король Фердинанд, заявив не менее ясно:

«Мы поведем против вас войну всеми способами и средствами, которые у нас имеются; мы подчиним вас церкви и ее сановникам и принудим вас к послушанию; мы заберем в плен вас, ваших жен и детей и поработим вас!»

Писарро не скрывал от горстки своих авантюристов, что открытый бой против полчищ инков означает гибель. Только хитростью и изменой можно было бы положить к ногам всю могущественную империю вместе с ее сокровищами. Когда Атауальпа, утопающий в золоте и роскоши и окруженный священнослужителями, советниками и военачальниками, вышел навстречу испанцам, чтобы торжественно встретить их, захватчики по сигналу монаха Вальверде выскочили из засады, учинили страшную резню и, перебив всех сопровождавших Инку, взяли в плен ошеломленного Атауальпу. Все войско, для которого Инка был богом и королем, в панике разбежалось. На поле постыдного побоища осталось три тысячи окровавленных тел. Писарро не потерял ни одного человека. Никто из его солдат даже не был ранен. Секрет заключался в том, что в торжественной процессии Инки не было ни одного вооруженного.

Вскоре Атауальпа смекнул, что золото — единственная сила, перед которой не устоят его враги. Он предложил им такой выкуп, что завоевателей охватил скорее ужас, чем восторг. Он заверил испанцев, что за свою свободу он засыплет чистым золотом помещение длиною в семь и шириною в шесть метров, а высота будет такой, куда достанет рукой взрослый человек. Даже в самых Невероятных снах захватчикам не снилось, что их добыча может оказаться столь богатой. И они согласились.

Но как только Атауальпа выполнил обещание, испанцы обманули его вторично. Писарро приговорил Инку к сожжению. А когда Атауальпа дошел в своих уступках до того, что принял христианство, Писарро смягчил наказание.

Он приказал задушить Инку,

С той поры страна потонула в ужасе. Во имя римской церкви и короля испанского конкистадоры проложили путь к власти огнем и мечом. Их предначертания нависли над Новым Светом как проклятия. Вся дальнейшая история завоеванной страны отмечена кровью и насилием. Вплоть до начала XIX века защищали потомки инков свою землю и свое человеческое достоинство от тирании испанцев. Но безграничный эгоизм вскоре натравил друг на друга и европейцев, брат пошел войной на брата. Борьба за власть разыгралась вначале в испанской державе. Со дня провозглашения независимости республики Перу не прекращается непримиримая борьба между наследниками испанского владычества. Она ведется современными средствами, но мало чем уступает прошлому в жестокости.

Лишь сказания пастухов-индейцев передают из поколения в поколение память о древней империи, которая была родиной миролюбивых и счастливых людей.

Праотец инков

Слушайте…

Это поют горы…

Одинокий индейский мальчик, притулившийся на берегу озера, гладит окоченевшими пальцами свою пичинчу — деревянную пастушью свирель — нерв и струну своей тоскующей души. Он вдохнул в нее всю свою грусть, чудесную мечту, всю печаль угасающего дня.

С запада небосклон обдало алым заревом. От огненных брызг его загорелись небо и земля. На вершинах гор заискрились рубинами ледники, и по глади озера покатились волны расплавленной меди. Медленно, неслышно движется по ней рыбачья тотора.

Улегся вечерний ветерок. Анды засыпают.

Лишь пастушья свирель поет, разрывая сердце, поет о печали гор…

Среди гаснущих бликов зари на глади озера заплясали первые звезды. Силуэт пастушка слился с тенью ночи.

Озеро Титикака.