Через горизонт

— Мы не можем этого объяснить, но мне кажется, что прошло очень мало времени с того момента, когда ты ощутил его влияние на себе. Все твои открытия еще впереди. А сейчас позволь им попробовать еще раз.

— Да сколько угодно, — ответил я, поудобнее устраиваясь в своем ложе.

Мне теперь стало спокойнее: никто теперь без моего ведома не сможет копаться внутри меня. А если все-таки дать им такое разрешение? — Я колебался, — нет, время экспериментов еще не пришло, я это чувствовал. Что-то растет, зреет и потихоньку охватывает меня, но я просто не могу еще понять толком, что же это со мной происходит. Надо сначала самому разобраться во всем, а потом уже разрешать себя исследовать другим, а может и не надо никого допускать в себя, мне кажется, что то, что находится внутри меня, знает это лучше, доверюсь я своему чувству, а время покажет прав я или нет.

И пока я так себе размышлял, вторая попытка закономерно повторила результат первой.

Я вылез из своего ложа, ко мне подошел Норум и еще целая куча других таких же, похожих на врачей, одетых в разные удивительной формы одежды. И судя по их то ли мордам, то ли лицам, они испытывали большое разочарование. Мне их, в общем-то, было не очень жаль, несмотря на все их потраченные усилия, неприятно чувствовать себя букашкой под микроскопом. Нечего проводить над ничего не знающим человеком эксперимент, а потом заглядывать внутрь, чтобы посмотреть, что там такое получилось. Но естественно, я им ничего такого не сказал. Думаю, что только Лео мог догадаться, что я на сей счет подумал, но неуверен. А на более низком уровне я поблагодарил господина Норума и его коллег за работу и добавил, что в любое время я к их услугам. Потом обратился к Лео:

— Ну что, дружок, какие наши дальнейшие планы. Мне бы очень хотелось вернуться в свою настоящую квартиру, а этот безразмерный зал со всеми находящимися в нем потрохами отправить куда-нибудь в другое место, подальше отсюда.

— Пространственная свертка этого участка пространства будет сейчас произведена, но для этого, если мы не хотим за ними последовать, надо выйти из твоей квартиры.

— Хорошо, пойдем на лестничную клетку, перекурим.

— Разве ты куришь?

— Да это только так говориться, идем быстрее, мне надоело все это, я устал и хочу есть, — потом добавил в сове оправдание, — Ты, дорогой мой, извини меня, но уж больно я недолюбливаю всех врачей, хотя умом и сознаю, как они нам всем нужны.

Еще раз всех поблагодарив, мы с Лео вышли, захлопнули за собой дверь и стали ждать ухода гостей. Эту свертку я, как и Лео, почувствовал: как будто совсем рядом почти беззвучно лопнула тонкая струна, я почувствовал внутренний толчок — и все закончилось.

Открыв дверь, мы вошли, все было как и прежде, а от моих недавних гостей не осталось и следа, можно подумать, что все это мне померещилось.

Мы пошли на кухню, собираясь перекусить. По дороге я подумал, что уже отношусь ко всем этим чудесам, происходящим со мной, совершенно спокойно, как к чему-то само собой разумеющемуся. А ведь совсем недавно я был такой же, как и все, и если бы кто-нибудь мне рассказал, что такое возможно, я бы посмеялся и только, а теперь вот сам во всем этом участвую да еще и центральной фигурой, и, как я понимаю, это еще только начало всех событий.

А в кухне я соорудил себе огромных размеров бутерброд с такой же огромной кружкой холодного сока, Лео удовольствовался мясными консервами и водой. И должен признаться, что сначала я испытывал некоторые угрызения совести, что кормлю представителя иной цивилизации собачьими консервами, но Лео отнесся к этому совершенно естественно, сказав, что для данной формы такое питание наиболее оптимально, а если ему будет чего-либо не хватать, то он об этом побеспокоится сам. После этого я успокоился на этот счет, и больше мы к этому вопросу никогда не возвращались. Мы всегда в дальнейшем питались одинаково, что я ел, то и он.

Перебравшись в комнату, я упал на свой любимый диван, Лео уютно устроился рядом, я включил телевизор и стал думать с чего начать завтрашний день, но постепенно усталость, сытный обед и все пережитое за день взяло свое, и я погрузился в сон.