Через cолнечную сторону (Сборник)

Дженнесса — дочь Мэрилин — родилась без особых приключений ночью, когда пустыня лежала в лунном свете холодная и такая тихая, что только редкий случайный звон медноколокольцев нарушал ее безмолвие. Дженнесса была первым земным ребенком, рожденным на Марсе, и совершенно нормальным ребенком — шесть с половиной фунтов, и все, как полагается.

Но в дальнейшем дела пошли несколько хуже. Опасения доктора Форбса насчет чужеродной инфекции оказались обоснованными. Несмотря на всяческие предосторожности, возникли осложнения. С одними расправились при помощи пенициллина и сульфамидов, но другие не поддавались лекарствам. Мэрилин, у которой поначалу, казалось, было все хорошо, слабела и затем слегла всерьез.

И у ребенка не все шло, как полагается. Так что, когда отремонтированная "Андромеда" наконец стартовала, матери и дочери не было на корабле. Но через несколько дней с Земли должен был прилететь другой корабль. Перед его прибытием доктор решил объяснить Франклину положение дел.

— У меня нет оснований быть в восторге от ребенка, — сказал он. — Девочка не прибавляет в весе, как следовало бы. Она растет, но недостаточно. Совершенно ясно, что здешние условия для нее не годятся. Она может и выжить, но я не берусь угадать, как это скажется на ее конституции. Ей нужны нормальные земные условия и как можно скорее.

Франклин нахмурился.

— А мать?

— Боюсь, что миссис Годэлпин не сможет выдержать путешествие. В ее нынешнем положении и после столь долгого пребывания при пониженной гравитации сомневаюсь, чтобы она вынесла перегрузку.

Франклин смотрел мрачно, все еще не желая понять происходящее.

— Так вы хотите сказать?..

— Да, вот именно. Для вашей жены это путешествие было бы роковым. И роковым для вашей дочери будет пребывание здесь.

Выход был только один. И когда прибыла "Аврора" — следующий корабль, решено было не откладывать. Для Элен и ребенка взяли места, и в последнюю неделю 1994 года они поднялись на борт.

Родители следили за отправлением "Авроры" из своего дома. Кровать Мэрилин была пододвинута вплотную к окну. Франклин сидел на постели, держа жену за руку. Оба они видели, как ракета взмыла вверх, поднялась на узком языке пламени и описала дугу, пока не превратилась в мерцающую точку на темном марсианском небе. Пальцы Мэрилин крепко обхватили руку мужа. Он обнял ее и поцеловал:

— Все будет хорошо, дорогая. Через несколько месяцев ты снова увидишь ее.

Мэрилин погладила его по щеке, но не сказала ничего.

* * *

Прошло почти семнадцать лет, прежде чем об "Авроре" услышали снова, но Мэрилин этого уже не узнала. Меньше чем через два месяца она успокоилась навеки в марсианских песках, и над ее могилой нежно звенели медноколокольцы.

Когда Франклин покидал Марс, доктор Форбс был единственным из числа первооткрывателей, кто еще оставался здесь. Они пожали друг другу руки у трапа, ведущего в недра новейшего из ядерных кораблей. Доктор сказал:

— Вот уже пять лет я наблюдал за тем, как ты работаешь и все время перерабатываешь. Ты не старался выжить. Но выжил. Теперь поезжай домой и живи. Ты это заслужил.

Франклин оторвал взгляд от буйно растущего порта Джиллингтон, который за несколько лет превратился из временного поселения в целый город и продолжал расти.

— А как же с тобой? Ты здесь дольше, чем я.

— Но у меня было несколько отпусков. И достаточно долгих, чтобы дома осмотреться и понять — то, что меня по-настоящему интересует, — тут, на Марсе.

Он мог бы добавить еще про второй отпуск, который был настолько долгим, что он успел найти невесту, жениться и привезти ее сюда, но он только сказал:

— Кроме того, я работал, но не перерабатывал.

На этот раз Франклин окинул взглядом просторы за пределами колонии, поля, теперь окаймленные каналами. Там был маленький холмик, отмеченный простым камнем.

— Ты еще молод. И жизнь у тебя в долгу, — сказал доктор.

Франклин, казалось, не расслышал, но доктор знал, что это не так.

— И ты в долгу у жизни, — продолжал он. — Своим сопротивлением ты только приносишь вред себе самому. Мы должны приспосабливаться к жизни.

— Интересно… — начал Франклин, но доктор взял его за руку:

— Не надо так. Ты много работал, чтобы забыть. Теперь ты должен начать заново.

— Ты же знаешь, что никаких обломков "Авроры" не находили, — сказал Франклин.

Доктор тихо вздохнул. Кораблей, исчезнувших бесследно, было больше, чем тех, которые оставили следы.

— Начать заново, — твердо повторил он.

Громкоговоритель произнес: "Все на борт! Все на борт!"

Доктор Форбс провожал глазами друга до самого входного люка. Он немного удивился, почувствовав прикосновение к своей руке, и заметил рядом жену.

— Бедняга! — мягко сказала она. — Может быть, когда он вернется домой…

— Может быть, — сказал доктор с сомнением. И добавил: — Желая быть добрым, я был жесток. Я обязан был сделать все возможное, чтобы разрушить эту ложную надежду и освободить его. Но… в общем я не смог.

— Да, — согласилась она. — Ты не мог дать ничего взамен. Но где-нибудь дома, на Земле, найдется же какая-то женщина. Будем надеяться, что вскоре он встретит ее.

* * *