Черепашки-ниндзя в Греции

- Да, как-то вскользь, ведь я опоздала, если ты заметил, - кокетливо ответила богиня.

- Я не могу не заметить твоей ослепительной красо­ты, лишь только стоит тебе где-либо появиться, - шеп­нул ей на ухо Аполлон, сжимая крепче ее руки. - По­-моему, вы появились одновременно с Герой.

- Да, это так. Мы столкнулись с ней у входа в трон­ный зал, так что у нее не было времени сказать мне что-либо оскорбительно, ведь ей, конечно, уже донесла эта мерзкая богиня раздора Эрида о наших отношениях.

  Аполлон, держа в одной руке кифару с золотыми струнами, другой взял под руку Афродиту и, оглядыва­ясь, повел ее к беседке в глубине цветущего сада. Там они продолжили разговор.

- Для меня было странным услышать от Гермеса, что мы должны избежать войны.

  Афродита заглянула в глаза Аполлону.

- Гермес рассуждает трезво.

- Так значит, и ты того же мнения?

- А кто из богов одобрительно воспринял эту бредовую идею о возвращении господства над землянами?

- Но никто же открыто не признался. Хотя Фемида колебалась.

- И не признаются, потому что и так каждому достаточно неприятностей от Зевса. Так что тебе еще поведал бог Гермес?

- Увидев меня, он очень обрадовался. Он хочет устроить пир на Олимпе.

- Как скоро? Успею ли я сшить себе новое пла­тье? - заволновалась Афродита.

- Мы расстались, точно не могу сказать. Но пока боги будут веселиться, Гермес придумает еще что-ни­будь. И снова на лице твоем, несравненная Афродита, грусть. Как можно такое терпеть?

  Богиня любви молчала, словно подбирала слова, что­бы наконец ответить Аполлону.

  Легкий ветерок пробежал по открытым плечам Афро­диты, развевая ее прозрачные одежды.

- А ведь люди любят друг друга без моего влияния на них. Я уж и забыла, когда последний раз спускалась на землю.

- Это поправимо, - не задумываясь, выпалил Аполлон.

- Ка-ак, ты ослушаешься Зевса? Ведь он никому из богов не велит покидать светлый Олимп.

  Скрываясь за пышным кустом, усыпанном розами, разговор двух влюбленных подслушивала Эрида, то и дело потирая руки от удовольствия, предвкушая, что из всего этого может получиться. Ей нетерпелось поско­рее рассказать обо всем громовержцу Зевсу, чтобы в оче­редной раз выслужиться перед ним. Ей оставалось только придумать, как преподнести полученную ею инфор­мацию. Уже несколько раз, раздвигая ветки, Эрида поранила руку шипами, сжимая при этом губы, чтобы cслучайно не вскрикнуть. В какой-то момент она все же охнула, на что Афродита сразу отреагировала:

- По-моему, нам не следует так откровенничать,­ - указывая головой на куст, - у Зевса везде есть уши.

  Аполлон привстал со скамейки, осматривая все, что было поблизости от беседки. Ничего не заметив, он сел, успокаивая Афродиту:

- Это ветер балуется с цветами. Слышишь, какой он настырный! Именно поэтому такой аромат наполняет весь сад.

- И все же, - снимая руку Аполлона со своего пле­ча, сказала богиня, - осторожность не повредит. Тем более мы упоминали Гермеса, а мне бы не хотелось, чтобы он каким-то образом пострадал. Это будет неспра­ведливо.

- Гермес так изворотлив, что сумеет себя защитить в любом случае.

  Афродита встала.

- Ка-ак, уже? - огорчился Аполлон. - Ты сегодня даже не послушаешь моей музыки?

  Афродита отрицательно покачала головой.

- Боюсь, Арес меня хватится, а выкрутиться я не сумею, - призналась она. - Будут у нас еще встречи. А пока поспешу к своим спутницам орам и харитам, богиням красоты и грации. Они оденут меня в роскош­ные одежды, причешут мои золотые волосы, увенчают мою голову сверкающей диадемой.

  Аполлон проводил ее взглядом, какой бывает только у влюбленного. Он остался в беседке один. Настроение у него было лирическое, располагающее к музыке. Зла­токудрый бог коснулся рукой золотых струн кифары, и чудесная музыка разлилась повсюду. Услышав ее, к беседке прибегали звери, вокруг порхали птицы, зача­рованные волшебными звуками.

  В это же время по саду прогуливалась богиня Эйрена. Лишь только мелодия дошла до ее слуха, она поспешно стала приближаться по мягкой дорожке к беседке. Богиня почти достигла цели, когда ей навстречу выскочила Эрида. Она появилась так неожиданно и внезапно, что богиня мира в растерянности сделала шаг назад.

- Ты что, испугалась? - злобно спросила Эрида.

- Там, где ты появляешься, воцаряется зло, - выпа­лила ей в лицо Эйрена.

- Что поделать - оно также вечно, как и добро.

- Ты, кажется, чем-то обрадована?

- И даже очень, - слащавым тоном произнесла богиня раздора.

- Чем же, или это секрет?

- И еще какой!

- Опять какую-нибудь подлость задумала, я в этом больше чем уверена, - с презрением сказала Эйрена в сторону.

- У каждого свое предназначение в жизни. Ты с этим не согласна?

- Согласна, только от тебя нет никакой жизни.

  Эрида пожала плечами. Богиня мира не могла больше говорить с Эридой и потому, не попрощавшись, она стала быстро удаляться туда, где все еще играл на кифаре Аполлон.

  Спустя несколько минут, взгляды Эйрены и Аполлона встретились. Рука, которая касалась волшебных струн кифары, повисла в воздухе, а на лице прекрасного бога застыл немой вопрос.