Черепа

– Назад! – скомандовал я и разрубил пополам чертяку, хрустящую моим наколенником.

Мы отошли на несколько шагов и остановились. Десяток самых проворных тварей прыгнули прямиком к нам и сшибли одного бойца с ног. Пока гадов рубили на куски, они успели оторвать пацану голову.

Крики, ругань, брызги крови и кишки, болтающиеся из распоротых туш. Ноги скользят в лужах крови. Что-то кричит Псих. Опять быстро растёт куча убитых демонов. Среди блестящих чёрных тел торчит рука в кольчужной перчатке.

Снова пятимся. Бить, бить, не останавливаться. Ни мгновения передышки. Кто-то дико кричит над самым ухом и вертится на месте, пытаясь стряхнуть монстра, рвущего нагрудный доспех. Отсекаю демону башку, но слишком поздно – на земле два трупа. Куча дохлых монстров всё растёт. Воющий Карась ползёт вперёд, отпихиваясь обрубками ног. В его руке длинный нож. Карась режет пузо какого-то ублюдка, и тут же пара тварей полосуют бойцу спину. Готов. Мать твою!

– Отходим! – хриплю я. Нет сил даже открывать рот. Через забрало на рожу течёт липкая вонючая дрянь.

На животе у Психа повисло сразу две дряни. Псих воет и колотит их рукоятью меча. Сшибаю обоих гадов. На пузе у товарища большая кровавая дыра. Оттаскиваю помощника назад и снимаю шлем. Псих дёргает ногами и что-то сипит синими окровавленными губами. В чёрных глазах – смерть.

– Не сдыхай, гад! – луплю я его по щекам. На мгновение в глазах товарища вспыхивает свет. – Не бросай меня одного, ублюдок! Ты мне ещё восемнадцать золотых должен, засранец!

Из распахнутого рта у Психа хлещет кровь. Товарищ изгибается дугой и неподвижно застывает на земле. Я рычу что-то непонятное и поднимаю меч. Бью, бью, бью, чёрт побери! Нас совсем мало, меньше десятка, и мы снова отходим. Кто-то слева плачет, как баба, потерявшая спиногрыза. Нужно выстоять, нужно удержаться!

Нет сил…

Рядом бьются какие-то, в чистой броне. Это же – Вол и Мясо!

– Убью, суки! – Я не слышу своего голоса.

В башке туман. Ни хрена не понимаю, где я, что делаю? Тени рычат и клацают зубами. Нужно бить. Поднимаю тяжеленные руки и стараюсь не выпускать меч.

Нужно… бить.

Я глядел в небо и выл. Небо шло рябью, и в сером полотнище мелькали звёзды. Шлема на башке не было, и я не помнил, когда и как его потерял. Нагрудник висел на одном ремне, я просто оторвал броню и отшвырнул прочь. Потом опустил взгляд. Рядом не оставалось никого. Я, один, стоял на большущей куче тел. Демоны, «Черепа» – все здесь. Левой ноги не ощущал, словно её и не было.

А снизу по груде трупов лезли демоны. Много демонов. Очень много. Я наклонился к ним, сплюнул кровью и зарычал:

– Я! Убью! Вас! Всех!

И всё. Крест исчез. Осталась только бешеная ярость, которая безумно пылала в холодной тьме. Ярость ревела, выла и вопила, танцуя среди безбрежного ничто. К этому неистовому пламени из мрака ползли тени, жаждущие потушить яростный огонь. Но ярость жгла чёрные тени, не оставляя от них даже пепла. Жгла всё к чёртовой матери. В ярости не осталось ничего человеческого – ни усталости, ни страха, только желание сжечь всё.

Но всему приходит конец. И бешеное пламя мало-помалу начало съёживаться, уменьшаться, до тех пор, пока не обратилось человеком. Безумно уставшим, израненным, почти мёртвым. Меня сбили с ног и прижали к земле. Держали за руки, за ноги, давили на грудь, не позволяя пошевелиться. Я выл и мотал головой, пытаясь напоследок хотя бы укусить.

– Крест! Крест! – Меня несколько раз сильно хлестнули по роже. – Крест, прекрати! Это же я, Графин! Я привёл помощь! Крест, я помощь привёл…

Багровая муть отступила, и сквозь плывущий морок я увидел знакомое лицо. Точно, Графин. Откуда он здесь? И левый глаз закрыт повязкой. Графин сидел на корточках рядом со мной, а за руки меня держали рослые мордовороты в форме королевской армии. И ещё целая куча таких же стояла вокруг. Издалека доносились затухающие звуки боя.

– Что с глазом? – просипел я. Почему-то это показалось мне чертовски важным.

– Дык это же, Крест… – Рот Графина дёргался, а из глаза бежали слёзы. – Когда во дворец пришёл, мне же не поверили, думали, мы спёрли королеву и выкупу желаем. Пытали, глаз выжгли и токмо тогда поверили. Крест, – хлюпнул он носом, – а пацаны-то где, а? Где остальные все?

– Здесь. – Меня отпустили и даже помогли сесть, прислонив спиной к скале. – Все здесь.

Графин опустился на колени и зарыдал, ткнувшись башкой в землю. У меня не осталось сил даже на это. Ни капли не осталось.

Мимо тащили носилки с королевой. Серое лицо повёрнуто ко мне, а абсолютно седые волосы развевались на ветру. Когда носилки оказались рядом, Хлоя издала какой-то тихий звук, и носильщики остановились. Мы смотрели друг на друга.

– «Черепа» выполнили контракт? – прохрипел я.

– Да. До последней буквы.

Королева закрыла глаза, и её потащили дальше. Я сидел и смотрел перед собой. Просто сидел и смотрел.

Эпилог

Прошло полгода.