Череп Тимура

Тихон схватил листок. Общее количество букв – тридцать. Делится на три. Вместо тридцати букв должно остаться десять. Какие? Три заменяем одной. Вариантов немного. Например, первую оставляем, вторую-третью вычеркиваем. И так далее.

Тихон Заколов взял ручку и аккуратно вычеркнул две буквы из каждых трех. Оставшиеся буквы он записал ниже и посмотрел на итог:

Т Ы Н Е Т И М У Р Я Н Е Б У Д У Б А Х Ш И А Т Ы Р А З Ы Щ И

Т Е М Я Б У Х А Р Ы

На лице расплылась счастливая улыбка. Есть! ТЕМЯ БУХАРЫ! Это что-то очень конкретное. Осталось спросить у Тамары, она наверняка знает.

Тихон вышел в коридор и нетерпеливо посмотрел на здание железнодорожного вокзала с большими буквами на фасаде: БУХАРА. Какая удача! Они уже в нужном городе.

Ну где же Тамара!

Василий Иванович Пучков разыскал буфетчицу в купе бригадира поезда. Раскрасневшийся пожилой бригадир с рыхлым пещеристым носом в расстегнутой на три пуговицы рубашке одной рукой щедро плескал в стаканы крепленое вино «Сахра», а другой тискал толстую коленку буфетчицы. Жующая бутерброд женщина стряхнула крупную крошку, свободно лежащую на груди, и вяло хихикнула сальной шуточке кавалера. Оба с яростью зыркнули на непрошеного гостя.

С выпяченных губ бригадира уже готова была сорваться гневная тирада, но майор щелкнул перед носом красной ксивой с тремя выразительными буквами и тисненым гербом и прикрыл за собой дверь.

– Будете отвечать честно, не арестую, – деловито сообщил он и вытащил найденный в подземелье талон на завтрак. – Ваш?

– Да, с нашего поезда, – испуганно промычала буфетчица. – Вы хотите покушать?

– Сколько всего было талонов?

– Проштамповываем строго по количеству пассажиров, – доложил бригадир, застегивая пуговицы на рубашке и пытаясь встать.

– Можете сидеть6 – jстановил его Пучков, предпочитая грозно возвышаться, и обратился к буфетчице: – Кто из пассажиров сегодня не брал завтрак?

– Мужиков с похмелья не смогла разбудить, их целое купе. И еще одна девица была без талона. Не смогла найти.

– Как выглядела девушка?

– Так это… – Буфетчица ошарашенyо крутила глазами.

– Худая – толстая, высокая – маленькая, блондинка – брюнетка? Ну? – поторопил Пучков.

– Худая, точно худая. И противная.

Последнее буфетчица могла бы не добавлять. По брезгливому выражению лица майор понял, что думает о худышках стокилограммовая женщина.

– Эта? – Он развернул низкокачественное факсимильное изображение Тамары Кушнир.

– Похожа, – неуверенно кивнула буфетчица.

– В каком вагоне?

– Ой, где же? В той стороне, но точно не помню7 – Буфетчица махнула рукой.

Пучков оценил округлые формы женщины, представил, как тяжело с ней придется ходить по вагонам, и обратился к бригадиру:

– Пойдете со мной. Возьмите ключи. А это купе я временно занимаю для себя и сотрудника. – Он по-хозяйски впихнул под нижнюю полку сумку цвета хаки со спецсредствами, строго посмотрел на сжавшихся в углу бригадира и буфетчицу. – И не вздумайте сюда соваться без моего ведома.

– Слушаюсь, товарищ начальник, – кивнул вспотевший бригадир.

– Про мое присутствие здесь остальным говорить не советую. Если не хотите дальнейших неприятностей. Ясно? А сейчас пройдем по вагонам.

– Так пассажиры уехали. Вернутся вечером.

– Выполняйте, что говорят.

За предыдущие две минуты Тамара Кушнир пережила самый глубокий стресс в жизни. Она только что купила газеты и собиралась отойти от киоска, как чья-то жесткая рука ухватила ее сзади под локоть, и голос с едва уловимым узбекским акцентом шепнул:

– Гражданка Кушнир, вы арестованы. Пройдемте со мной.

Она окаменела от парализовавшего ее страха, скосила глаза и увидела над плечом пухлую щеку и колючий зрачок, почти прикрытый широким веком.

– Не вздумайте сопротивляться, – шипел капитан Искандеров, – иначе прикончу на месте.

Сердце отяжелело и ухнуло в пятки, стало душно, безвольные руки выронили газеты. Затем Тамаре показалось, словно дохнуло освежающим сквозняком. Мужчина сзади вдруг стал невесомым, его ноги взлетели до плеч, и тело с хрустом шмякнулось на каменный пол. В ту же секунду с грохотом обрушилась железная стойка с журналами и придавила упавшего. Кто-то дернул Тамару за руку и увлек к выходу. Она послушно бежала за неизвестным человеком в спортивной куртке с капюшоном, только бы подальше от жуткого шепота и обещания прикончить на месте.

Они шмыгнули за одноэтажную станционную постройку, незнакомец остановился, скинул куртку и забросил ее на крышу. Перед запыхавшейся Тамарой предстал спокойный Зураб. Его накачанная грудь дышала ровно, подчеркивая мышцы под тонкой футболкой.

– Моя фамилия Орбелиани, я племянник Давида Вахтанговича Орбелиани, – пояснил он. – Дядя просил вас оберегать.

Тамара с благодарностью вспомнила главного редактора, который не раз ей помогал.

– Давид Вахтангович, прислал вас, чтобы вы меня защищали?

– Конечно, ведь вы оба пострадали, и он знает, что вы сейчас в опасности. А я хорошо умею драться.

– А я журналистка, – растерялась Кушнир. – Газеты хотела купить. Привычка.

Зураб выглянул за угол, проверил, нет ли погони.