Череп мира

Она помогла Мегэн надеть длинное белое платье, отделанное серебром, чтобы обозначить ее положение Хранительницы Ключа Шабаша. Колдунья приподняла талисман, который носила на шее, и повесила его поверх платья. Покрытый магическими рунами, Ключ был сделан в виде шестиконечной звезды, заключенной в круг. Для тренированных ведьминых чувств Изабо он, казалось, пульсировал силой, издавая запах, какой бывает в воздухе во время грозы. Его вида и запаха хватило, чтобы Изабо почувствовала приступ ревнивого желания. Она пять месяцев носила с собой треть Ключа, и этого времени оказалось достаточно, чтобы Ключ завладел ее сердцем и воображением. Изабо пришлось усилием воли подавить желание схватить его с груди Мегэн, и она сжала кулаки, но ее лицо осталось вышколенно бесстрастным. Но Мегэн поняла ее мысли и нахмурилась, инстинктивно прикрыв талисман ладонью.

Изабо ободряюще коснулась ее руки, и суровое выражение на лице Мегэн слегка смягчилось. Маленький донбег Гита, свернувшийся клубочком у догоравшего костра, сонно потянулся, потом расправил складки кожи между лапками и перелетел на плечо к Мегэн. Одной лапкой ухватившись за ухо хозяйки, он взволнованно застрекотал, приветствуя Изабо, и она застрекотала в ответ. Остальные ведьмы стояли рядом, чтобы поговорить с Хранительницей Ключа, поэтому Изабо отошла от нее и подошла к Изолт, которая болтала с няней своих малышей, Сьюки, пока Лахлан одевался.

Сьюки была старой знакомой, поэтому Изабо тепло поприветствовала ее.

— Как поживаешь? Близнецы тебя еще не доконали?

— Да уж, миледи, с ними не заскучаешь, — сокрушенно ответила служанка. — Я-то считала, что Доннкан малышом был изобретательным, как эльфийская кошка, но Оуэн с Ольвинной его перещеголяли. Может, у маленькой Ольвинны и нет крыльев, как у парнишек, но она быстрая, как змейка, и еще в два раза хитрее.

Изабо взяла малышку из рук Изолт и прижала к себе.

— Вот эта милая крошка? Ни за что не поверю. По виду она сама кротость.

Ольвинна устремила на нее подозрительные голубые глазенки, потом протянула пухлую ручку, ухватила совиную лапу, висящую на груди у Изабо и довольно улыбнулась.

— Ох, она страшная озорница, но такая милая, — рассмеялась Изолт, взъерошив медно-рыжие волосы маленькой дочери.

— Несправедливо, что мальчишкам достались крылья Лахлана, а маленькой Ольвинне — нет, — сказала Изабо. Она взглянула на Доннкана, порхавшего и кувыркавшегося над головой у отца, размахивая такими же темно-золотыми, как и его кудри, крыльями. Оуэн, такой же рыжий, как и его сестренка, подпрыгивал на бедре у Сьюки, взмахивая медными крылышками. У всех троих ребятишек отчетливо виднелась белая прядь Мак-Кьюиннов, торчащая надо лбом — признак их связи с Лодестаром, магической сферой, отзывающейся только на руку Мак-Кьюиннов.

— Ну, у нее, вне всякого сомнения, хватает своих собственных Талантов, — сказала Мегэн, подойдя к ним сзади. Она протянула узловатый палец, тихонько ухнув, и Буба потерлась о него украшенными кисточками ушками, ухнув в ответ. — Да и как им не быть, при таких Талантливых родителях?

Они пошли через парк, дружески болтая. Позади Лахлана шагал его оруженосец, Диллон. Изабо еле узнала того крепкого веснушчатого парнишку, которого помнила, в этом высоком и мощном молодом мужчине. На нем был голубой килт и куртка личного телохранителя Ри, а плед на плече скрепляла серебряная брошь с вставшим на дыбы оленем. За поясом у него висел длинный меч с замысловатой витой рукояткой.

За ними шли остальные ведьмы, уже одетые и с собранными, как обычно, сзади волосами, а позади струились Селестины. Их следы темнели на росистой траве. Одетая в белое процессия вышла из сада и очутилась в узких обрамленных живой изгородью из высоких тисов коридорах лабиринта.

— Я вижу, у тебя свежий шрам, — тихо сказала Изолт. — Я хотела бы спросить тебя об истории твоего имени.

— Я с радостью расскажу ее, — ответила Изабо на языке Хан'кобанов, сделав плавный жест ото лба к сердцу и затем наружу, к высокой тисовой изгороди.

— Подожди, пока мы не останемся одни, — все так же негромко сказала Изолт. — Во дворце много любопытных ушей.

В главном зале дворца был накрыт праздничный пир, но, к огромному облегчению Изабо, никто не ожидал от нее, что она будет сидеть там вместе с толпой незнакомцев. Сьюки отвела ее в королевские покои, накормила пресными лепешками с бельфрутовым джемом и развлекала забавными историями о ребятишках в ожидании, когда Лахлану и Изолт удастся сбежать и присоединиться к ней.

Поев, Изабо забралась с ногами в большое кресло у камина, а Сьюки отправилась укладывать близнецов. Хотя Изолт приказала, чтобы ей приготовили отдельную комнату, Изабо очень хотелось рассказать о своих приключениях, и она собиралась дождаться остальных, прежде чем самой лечь спать.

В гостиной было тихо и спокойно, и Изабо скоро незаметно для себя самой провалилась в сон. Спустя некоторое время ее разбудил негромкий шум голосов. Она приоткрыла ресницы.