Череп колдуна

Нет, не совсем, вдруг понял Оуэн. Вон, в окне появилось изможденное лицо. В другом – еще одно. Значит, здесь все-таки есть живые люди. Но, по-видимому, только горстка.

– Ялкан, – волнуясь, попросил Оуэн. Громадное сооружение, видневшееся в конце улицы, было уже близко, – расскажи о вашем городе. Что ты знаешь об этих… вриколах, ваших правителях?

– Ах да. – Ялкан искоса взглянул на Оуэна. – Наши правители? Что ж, они могущественны… и их много, очень много. Я тоже… может быть, если повезет, когда-нибудь буду таким. – Он дернул ртом. – Те, кто хорошо им служит, могут получить это право, если их выберут.

– Выберут? – переспросил Оуэн. – Как это?

– Ох… кое-кому везет, других выбирают за большие заслуги или просто по прихоти, – печально ответил Ялкан.

– Похоже, ты не очень-то стремишься к этой чести.

– Ты что-то знаешь об этом? – пытливо спросил он Оуэна. – Ты назвал их вриколами. Значит, ты должен знать, кто они такие.

Оуэн призадумался.

– Мне известно, что это – маги, которые правят вашим городом. А еще о них говорят, что они не умирают. Но для этого им нужны жизни других. А что ты еще знаешь о них?

– А разве этого мало? – удивился Ялкан. – Эти… – он махнул в сторону стражников, – они как машины, созданные мудростью вриколов из мертвых тел. Они слушаются приказаний, но мертвы, как куклы. Даже мертвее кукол, так как через некоторое время распадаются и их кости и прах приходится выбрасывать. В этих великолепных зданиях огромного города осталось в живых всего несколько сотен человек. Они живут в окружении своих рабов и… таких вот кукол. Еще кое-кто, как я например, оставлены в живых, потому что мы служим. Если чья-нибудь прихоть… или голод… – Он содрогнулся и умолк.

– Мне кажется, таким количеством жизней не прокормишь слишком много ваших хозяев-волшебников, – задумчиво сказал Оуэн.

– А их не так много, – отозвался Ялкан. – Но иногда они бывают вынуждены брать жизни даже у тех, в ком они нуждаются, как я например, если у кого-то из них голод становится непереносимым. Так случилось со всеми нашими покойными стражниками. – Его снова передернуло. – Но они тоже умирают: все чаще и чаще звонит Черный Колокол, возвещая, что снова кто-то из них погрузился в… то, что является их смертью.

– Что это еще за смерть для бессмертных?

– Смерть не в том смысле, что знаем мы, – сказал Ялкан. – Много хуже.

– Неужели они умирают от голода, потому что не могут вовремя найти, у кого взять жизнь? – громко удивился Оуэн. – Но почему? Здесь ведь еще есть живые люди, и за городом тоже.

– Вриколы – владетельные господа, все до единого, – отвечал Ялкан. – У каждого свое человеческое стадо, охраняемое их законом и обычаями. Врикол не может взять жизнь у того, кто предназначен для другого врикола, но только у… своих рабов. Хотя иногда они берут. А после воюют между собой, используя такие магические средства, о которых даже говорить небезопасно. Часто бывает, что жадный врикол убьет слишком многих или его стадо не множится, и тогда приходит голод и… бешенство.

– Вот он – рай из твоих сновидений, – вдруг из-за спины Оуэна раздался голос Кайтая. Он все слышал.

– Помолчи, друг, – сдавленно произнес Оуэн, – они… они достойны только сочувствия.

– Сочувствовать им не надо, Оуэн из Маррдейла, – угрюмо возразил Ялкан. – Теперь они вновь обретут величие и могущество. Ты несешь им это.

– Я?

– Когда-то, в древние времена, это предрек величайший из их магов. Он был не просто чародей… он был властитель. Мощь его превосходила все в государстве… Но он покинул город, ища большего могущества, и ушел в чужие страны. Он был самым великим чародеем. Единственный из вриколов, он мог быть под лучами солнца и не погибнуть: он умел соединять свое тело и призрачного двойника в одно целое.

– А имя… как его имя? – хрипло спросил Оуэн.

– Оно тебе известно, – ответил Ялкан, – ведь ты служишь ему.

– Мирдин Велис, – пробормотал Оуэн. А в мешке у седла вдруг что-то зашелестело, будто туда забралась змея. Тихо прозвучал и другой звук: он был похож на сдавленный смешок.

– Я не осмеливаюсь вслух называть его имя, – сказал Ялкан, – но это был именно он. Теперь он снова станет правителем, как только будет выполнено все, что нужно. И тогда он призовет колдовство, которое будет сильнее всего, что было прежде. Эти немые создания… – он указал на шагающих мертвых стражников, – по сравнению с тем, что будет, – ничто. Все умершие, их призраки, восстанут и будут служить ему. Больше того, древние великие военные машины, которые когда-то выкатились из города, чтобы стереть в порошок всех его врагов… он восстановит их своим умением и магией. И они выйдут снова, машины, которые убивают и не требуют ни единого воина, чтобы управлять ими, и которые жгут неприятеля огнем… Будут у него и другие слуги, существа, которых боятся все владетельные вриколы, лежащие в своих ямах под землей.

Глаза Ялкана дико горели. Оуэн взглянул на него и похолодел.

– А зачем? – спросил он. – Такому могущественному властителю… для чего ему так вооружаться?