Череп колдуна

- Я могу сказать, что выхода нет, - мрачно заключил Оуэн. - У нас только один путь. Выбора не дано. Придется идти вперед, пока мы не насадим череп проклятого колдуна на шест, на котором он желает торчать. Он обещал мне - Лука их знает, эти клятвы чародеев, - освободить меня от видений. Однако, Зельза, кажется, ты это уже сделала. Я не чувствую прежней тяги к тому месту... А ведь Мирдин Велис пообещал мне, что так и будет. Послушайте: я дал слово волшебнику, а он - мне. И я не боюсь его... - Тут губы Оуэна тронула усмешка. - Нет, все-таки боюсь, но я не нарушу слова. Выполню то, что обещал. Я поставлю череп, куда он просит.

- Я вспомнил еще кое о чем, - заговорил Кайтай, не отрывая глаз от огня. - Он пообещал избавить нас от Гончего Пса, который едва не прикончил нас обоих. И он сделал это. Если же мы нарушим слово, тот Гончий может снова оказаться на нашем пути, и тогда уже ничто нас не спасет. Верно, Оуэн, - выбора у нас нет.

-А я не могу без Оуэна, - тихо сказала Зельза,- и поэтому у меня тоже нет выбора.

Оуэн посмотрел ей в глаза. Он был в смятении. Образ Ринели, женщины из грез, заметно потускнел для него. Теперь он уже не считал Ринель реальной женщиной. Она сделалась призраком... а там, где Зельза, была теплота и жизнь.

Оуэн все смотрел на нее, и Зельза вдруг опустила глаза. Впервые за все время она не захотела выдержать его взгляда - внезапно осознал Оуэн.

- С тобой что-то произошло, или это я стал другим? - тихо спросил он.

- Ты соединил с ней свою душу в видении, - ответил за нее Кайтай, - а она ведьма, хотя и не злая. Теперь ты повязан.

- Ха! - фыркнул Оуэн. Он продолжал смотреть на Зельзу. - Я никогда не буду повязан ни одной женщиной. Но ты, цыганка... ты необыкновенная женщина. В этом надо отдать тебе должное.

Он подбросил дров в костер, завернулся в плащ и лег.

- Хватит на сегодня снов, - послышалось из-под плаща, - поспите немного, завтра надо будет поспешить.

12

Солнце было уже высоко, когда трое путешественников вышли на свет из развалин, служивших им ночлегом. Оуэн, хмурясь каким-то своим мыслям, вел остальных по этим пустынным местам, широко шагая по проложенной древними дороге. Кайтай тоже был погружен в себя, и только Зельза, казалось, была в прекрасном расположении духа. И это новое настроение придавало легкость ее шагу и вызывало тихую улыбку, когда она смотрела вперед, на широкую спину Оуэна.

Кайтай взглянул на нее, а затем на Оуэна.

- Женщина, мудрая в столь многих вещах, может быть глупа в одном, заметил он, отрешенно глядя на приближающиеся горные пики.

Зельза ответила совершенно бесхитростной улыбкой.

- Я не признаю ходьбу как средство передвижения, - раздраженно заявил Оуэн. Тем не менее он быстро двигался по равнине. Оуэн был не в духе.

- Если удастся найти где-нибудь лошадь, мы можем ее украсть, утешительно сказал Кайтай, - нам ведь не привыкать это делать.

- Хм. - Оуэн продолжал шагать.

- Я вижу лошадей! - вдруг вскрикнула Зельза.

Дорога начала подниматься вверх - они уже достигли подножия горного кряжа. Впереди виднелся узкий перевал. Тень горы лежала на обеих его стенках. Далеко впереди, на фоне яркого неба, мелькнули три крошечных точки - Зельза была права. Это были животные со всадниками, и они приближались.

- Хо! - Оуэн отстегнул топор и приготовился.

- Ты просил лошадей, и вот они! - заметил Кайтай, закладывая в арбалет стрелу. - Теперь все, что нам нужно, - это убить их седоков, чтобы сесть на них самим.

- Кровожадный желтый человечек, - отозвалась Зельза. - Осторожнее! Их может быть слишком много. Подожди.

- Это не лошади! Смотрите! - сказал Оуэн, опершись на топор. - Что бы это ни было, это похоже на огромных овец, очень мохнатых. А шея змеиная. Один, два, три... Девять. И еще три... нет, четыре животных без всадников. Кажется, всадники вооружены... а может, и нет. Остроконечные шапки, палки... скорее, это пастухи, вроде тех, ночных.

- Надо постараться не испугать их, - предложил Кайтай. - Раз уж у них есть свободные животные. У меня болят ноги.

- Мы будем держать нашего друга в надежном месте - в его ящике, ответил Оуэн.

Всадники подъехали ближе, и было ясно, что они заметили путешественников. Но они не выказали ни страха, ни удивления, а продолжали двигаться вниз по склону. Они были одеты во все темное, на них были короткие остроконечные колпаки, и каждый держал длинный шест, который мог оказаться орудием и труда, и нападения одновременно. Другого оружия у них, видимо, не было.

Везшие их животные были помельче лошади, мохнатые и с длинной шеей. Бежали они быстро, несмотря на то что ноги их седоков едва ли не волочились по земле. Приблизившись к трем путешественникам, животные скосили на них большие темные глаза, глядевшие умно, как бы изучая людей.

Первый всадник остановился и спешился. Уверенно направился к Оуэну и поднял руку. Его бритое лицо было изжелта-коричневым, будто он постоянно находился под лучами солнца, но во всем остальном это был обыкновенный человек. Он улыбнулся и заговорил, медленно и запинаясь;

- Мне... сказали... вы приходи, да. С нами.

[Рис.4]