После этого наступила тишина. Менедем начал постукивать пальцами по бедру, Соклей с вожделением смотрел в сторону гавани. Менедем понимал, что, если им прямо сейчас не откроют, ему будет трудно уговорить двоюродного брата задержаться.
Соклей уже перешел от нечленораздельного ворчания к членораздельному, и тут дверь наконец отворилась и в дверном проеме показался эллин с тронутой проседью бородой; его дружелюбная улыбка демонстрировала сломанный передний зуб.
— Радуйтесь, 'рузья мои. Я — Никомах. Как поживаете?
Большинство жителей Коса говорили на дорийском диалекте, похожем на выговор жителей Родоса, но этот человек говорил на ионическом, опуская звонкие звуки в начале слов.
— Радуйся, — слегка раздраженно ответил Менедем.
Он снова представился, представил Соклея и добавил:
— Из-за своего грубого раба ты почти лишился возможности заключить с нами сделку.
— Ибанолл — кариец, упрямый, как Цербер, — со вздохом сказал Никомах. — Он живет в 'оме еще со 'ремен моего отца. Иногда 'ывает, что от раба просто никак не отделаться. А я о 'ас слышал, это же 'ы 'ыполняли какое-то поручение Птолемея?
— Верно, — ответил Менедем. — Мы только что доставили сюда с Эвбеи племянника Антигона.
Соклей предостерегающе приложил палец к губам, следуя за Никомахом во двор, но Менедем только пожал плечами и покачал головой. Полемей не делал секрета из своего пребывания здесь, протопав через город у всех на виду к резиденции правителя Египта; да и сам Птолемей прекрасно понимал, что шила в мешке не утаишь. Так почему бы им и не извлечь выгоду из того, что они привезли на Кос племянника Антигона?
Никомах присвистнул.
— Одноглазому Старику там, на материке, это совсем не понравится. Хотя, если уж на то пошло, ему не нравится ничего, что 'елает с ним Птолемей в эту кампанию. Андрон — там.
Он повернул налево.
Посреди двора стоял согбенный, тощий, лысый человек с кустистой белой бородой и смотрел на них таким свирепым взглядом, какой Менедем до сих пор видел только у орла. Без сомнения, это и был Ибанолл. Раб гневно уставился на Соклея и Менедема, и последний подивился, что же его так разъярило. Раб считает их мошенниками, которые обманут его хозяина? Или злится лишь потому, что ему пришлось отвечать на стук в дверь?
«Наверное, лучше мне этого не знать», — подумал Менедем.
И Соклей тоже ни о чем не спросил.
В андроне к Никомаху присоединился гладко выбритый юноша, он был помоложе обоих родосцев.
— Это мой сын, Плейстарх, — представил его виноторговец. — Я обучаю его своему ремеслу, так же как 'аши отцы обучали не так 'авно 'ас. Скажите, чем могу 'ыть 'ам полезен, и посмотрим, что я смогу сделать.
— Мы пили твое вино у Птолемея, — ответил Менедем. — Оно нам понравилось, поэтому Соклей узнал у тамошнего управляющего имя поставщика. Мы бы хотели купить вино и погрузить его на борт акатоса.
— У вас торговая 'алера, вот как? Тогда 'ам нужно самое лучшее, — сказал Никомах.
Менедем кивнул.
Повернувшись к сыну, виноторговец продолжал:
— Акатос не может 'зять много груза. Они 'елают 'еньги, продавая самые лучшие товары тем, кто может себе позволить такое купить. В прошлом году один такой акатос пришел в порт 'аже с павлинами на 'орту — помнишь? — с ума можно сойти! Они плыли в Италию, чтобы 'ыручить там за павлинов как можно 'ольше.
— Вообще-то это было наше судно, — сказал Соклей.
— Да ну? — воскликнул Никомах.
Оба родосца кивнули.
— И 'ы хорошо на них 'аработали? — спросил виноторговец.
— Великолепно. — Менедем не преминул бы похвастаться, даже если бы ему пришлось солгать — таковы были правила игры.
Сейчас он сказал правду, но если бы ему пришлось соврать, он говорил бы таким же искренним тоном.
— Что ж, это хорошо, — кивнул житель Коса. — А теперь 'ы хотите 'аработать на 'ине, верно?
— Вино у тебя прекрасное. — Менедем повернулся к Плейстарху. — Твой отец прав. Мы берем только самое лучшее. В прошлом году мы вывезли с Коса ариосское вино. Оно обошлось нам недешево, но в результате мы получили прибыль. По всему побережью Внутреннего моря повсюду делают вино, но по большей части это дрянное пойло. Когда у тебя есть кое-что получше, люди за это платят.
— Ариосское 'ино самое лучшее, — согласился Никомах. — Мне 'ы хотелось сказать, что я сам 'елаю напитки не хуже, но тогда 'ы в лицо назовете меня лжецом. И все же я не стыжусь своего 'ина. — Он посмотрел на Менедема. — И тебе оно тоже явно понравилось, иначе бы тебя 'десь не 'ыло.
Менедем ухмыльнулся в ответ.
— Я же тебе говорил, то была мысль моего двоюродного брата.
— Вино очень хорошее, — сказал Соклей. — Мне бы хотелось его купить — если мы сможем себе это позволить.
Глаза Никомаха сверкнули.
— Начнем с того, что вы не 'едняки, иначе не занимались 'ы своим 'елом. И если 'ы скажете, что Птолемей не заплатил 'ам как следует за то, что 'ы 'оставили сюда племянника Антигона, тогда уже я назову 'ас лжецами.