Череп Бухгалтера

- Братья и сестры! – воззвал он. – Узрите! Эта туча – гнев Императора! Он разгневан на вас всех! Вы должны умерщвлять свою плоть!

Несколько сервов откликнулись на его призыв, и, распевая молитвы, направились проливать свою кровь на ступени часовни Императора. Это была беспорядочная толпа усталых людей, толкавших друг друга, пытаясь пробиться к часовне.

Когда одного из сервов толкнули, он споткнулся на ступенях, и упал, ударившись головой о статую Императора. Наступила потрясенная тишина, когда деревянное изваяние пошатнулось.

Мгновение статуя шаталась, а потом упала с постамента.

Серв вскочил и попытался поправить статую. Но было уже поздно.

«Недостойный» указал на него.

- Мы прокляты, и вот причина. Благодарите Императора! Нечестивец открыл себя! Вот, братья и сестры, этот осквернитель! Еретик! Предатель!

Я хотел помочь человеку, оказавшемуся в опасности. Взглянув поверх толпы, я увидел его лицо. Он работал в столовой. Он был высоким, костлявым человеком, уши торчали по сторонам его бритого черепа, словно ручки кастрюли. Его звали Потир.

Его лицо превратилось в маску ужаса. «Недостойный» указал на него.

- Смотрите! Он раскрыл себя! Вы видели, как дерзко он сбросил статую Императора, прямо у нас на глазах. Он настолько презирает нас!

Сервы начали кричать. Я видел, как Потир пытался сопротивляться, он оттолкнул одного человека, потом другого. «Недостойный» вышел вперед.

- На колени! – приказал он. – Признай свою вину!

Потир скрылся из виду, но признание им своей вины не умиротворило толпу. Через мгновение собравшиеся фанатики перешли от молитв к обвинениям. Виновному нанесли один удар, потом другой…

Я достал пистолет и выстрелил в воздух. Я знал, что они были трусливыми сервами, но сейчас, казалось, они перестали быть людьми, словно превратившись в многоголовое чудовище. На мгновение Потир появился снова, он все еще защищался. Он был крупным человеком, но удары сыпались со всех сторон, и он не мог отбить их все.

Перин посмотрел на меня, словно спрашивая, должны ли мы вмешаться. Нас было только четверо, а их более тридцати. Их невозможно было остановить, не перестреляв половину из них. Но здесь речь шла о власти. Кто главный на этой ферме – я или этот «Недостойный»?

Я решительно направился к ним, приказывая им разойтись. Дважды я выстрелил поверх голов, пули просвистели над толпой. Сервы продолжали бить Потира. Я сбил с ног одного фанатика и протолкнулся сквозь массу тел.

Перин шел за мной, прикрывая меня с тыла.

- Все назад! – крикнул я, проталкиваясь вперед. Потир лежал на земле. Я встал над ним, а сервы окружили меня, словно стая лающих псов. Их лица были искажены яростью.

- Это место проклято! – закричал один из них. – Как мы можем оставаться здесь?

Сервы больше не были людьми. Они были словно щупальца кошмарного чудовища.

- Здесь небезопасно! – завопил другой.

- Место проклято! – провыл третий.

- Он оскорбил Императора! – прошипела женщина с изрытым оспинами лицом, у нее не было передних зубов.

Я продолжал стоять над Потиром, и снова выстрелил в воздух.

- Все назад! – приказал я. – Я прокляну вас всех, если вы не вернетесь в бараки!

В этот момент подошел Террини с остальными надсмотрщиками. Они шагали вперед, разгоняя толпу.

- Назад в бараки! – приказал Террини. – Бегом! – рявкнул он, когда сервы замешкались.

Сервы были разогнаны. Остался один «Недостойный». Он отказался уйти, и яростно воззрился на меня, указав на Потира.

- Ему суждено умереть, - сказал он.

- Нам всем суждено умереть.

«Недостойный» улыбнулся при этих моих словах.

- Да, но он умрет сегодня.

- Нет, - сказал я. – Сегодня умрешь ты. Взять его, - приказал я надсмотрщикам.

Они растерялись на мгновение, но лишь на мгновение. «Недостойный», казалось, был потрясен тем, что с ним так грубо обращаются. Он начал сопротивляться и плюнул в меня кровавой слюной.

- Связать его и сунуть кляп в рот, - приказал я Перину. Надсмотрщики скрутили «Недостойному» руки за спиной. Я приказал, чтобы Потира отнесли в административный блок. «Недостойного» мы привязали к «Голиафу» и протащили по двору фермы.

Террини остался поддерживать связь с Эверсити. С собой я взял Коссу.

Гроксопас молчал. Я старался поддерживать разговор, чтобы он не прислушивался к воплям «Недостойного».

Мы притащили его к яме с нелоботомированным гроксом, отвязали от грузовика и подвели к краю ямы.

- Ты не посмеешь, - сказал «Недостойный» с отчетливым акцентом знати Эверсити.

- Ты ошибаешься, - ответил я, и толкнул его ногой в спину.

Он перевалился через край, ударился о решетку и полетел в яму. Грокс отреагировал со скоростью змеи. «Недостойный» даже не долетел до дна – ящер схватил его в воздухе, с силой встряхнул, словно тот был тряпичной куклой, и, вцепившись когтями в спину, разорвал пополам.

Сила твари ошеломила меня. Я, сдерживая страх, наблюдал, как грокс пожирает «Недостойного».

Мы с Коссу вернулись к «Голиафу» и сели в кабину. Я подумал, что еще никогда так не радовался тому, что жив, и, повернувшись к Коссу, сказал:

- Император воистину мудр.

Коссу кивнул.

- И Он защищает… по крайней мере, некоторых из нас.