Чердынец

Вот любовь к родным, она есть у меня? Ну, батю я точно люблю и очень уважаю. Тогда, к шестидесяти, я порой задумывался над потерей своих близких — как я ее пережил, что думал. О смерти бати тогда я горевал… точнее — не горевал, а печалился больше всего. Смерть мамы я перенес довольно… нет, не легко… а как-то с пониманием, что ли. Возраст уже… И по тем же дедам — и Ивану, и Геннадию — я скучал гораздо сильнее, чем, к примеру, по бабе Маше. Почему так? Вот кто бы подсказал.

И вдруг вернувшись сюда, как я отношусь к своим родным, здесь живым, людям? Ну — отношение к бате у меня не поменялось, точно! К дедам — теплое, очень трогательное чувство. Этакие чудики… А, вот к бабушке… как-то ровно.

И к дядьке — только с симпатией, без особых чувств. Еще и ведьма эта, его! Тоже — обстоятельство, не иначе! И ведь сам фактически их сосватал!

Хочу я ее? Безусловно — хочу! По-мужски хочу, не как мальчишка, а уже — с пониманием! Без щенячьего подвизгивания, но — очень сильно! У меня такая тяга была в прошлой жизни только к Дашке, моей жене. Больше и не припомню такого.

Да эти сраные гормоны, они постоянно стучатся в башку, откуда-то снизу. То — просто стучатся, напоминают о себе; то — вдруг — бах! и накатывает такое, что и голова кругом. Да я даже на тетю Надю сейчас просто смотреть не могу. Не воспринимаю ее как тетку, вообще! Просто очень симпатичная, молодая женщина! А то, что она с симпатией ко мне — так это только хуже! Вот она меня обнимает, как любимого племянника, а у меня в штанах что-то начинает шевелится! Теплое женское тело, молодое и красивое, ощущаю, а не родственные чувства! Сволочь я? Думаю — да!

И как жить? А хрен его знат! От целей своих я не откажусь, бытовые условия родным я ДОЛЖЕН улучшить. Пусть хоть так, если любви у меня к ним нет. Все им полегче будет.

Глава 6

Как-то отвлекся… А я по-прежнему иду домой к бабушке с двумя девчонками.

— Юрка! Ты чего надулся, как мышь на крупу? — на Светку без улыбки смотреть нельзя. Вот же все-таки — огонек, зажигалочка!

— Что Вы хотели, прекрасная синьорита? — чуть обозначил поклон.

— О как! Понятно, Катька — я — синьорита! — сестра в ответ улыбается.

— Юр! Ну я вот опять спросить хочу — ну вот, а тебе… какие девчонки нравятся? — Светка затихает и смотрит на меня.

— Фу такой быть, Кузнецова! — Катька улыбается.

— Ну а чё фу-то, чё фу? Интересно же!

— Тут Светлана Владимировна… вопрос такой — довольно сложный… вот ты сейчас о внешности, о возрасте, о фигуре — о чем спрашиваешь?

— А что, тебе и взрослые тетки нравятся, что ли? А-а-а… точно! Вы же с Крестиком на взрослых теток пялились! Им же уже больше двадцати — вот вы извращенцы! — Светка фыркает и смеется.

Катька тоже смеется, но и ждет ответа — видно, что поглядывает на меня.

Тут в принципе, понятно — девчонкам интересно, что думают парни. Им бы подругу постарше, поопытнее. А кто у них из старших подруг? Ну-у-у-у… наверно Маринка Колесникова… или Светка Коробкина. Хотя — вряд ли они подруги — так, приятельницы. И девушкам тем лет по семнадцать-восемнадцать, не более. И я бы не назвал их — опытными. Девушки, конечно, очень симпатичные, особенно Маринка. Может и было у них что-то с парнями. Но это же — не опыт, нет!

Вон с той же Галиной дядь-Володкиной им бы пообщаться, да даже с тетей Надей. Но — не будут они им такие вопросы задавать, постесняются. А как с тетей Надей, так тут еще и поостережешься — задашь такой вопрос, а через пару-тройку дней и мама будет знать, какие вопросы ее дочь волнуют.

— Света! Вот ты мне скажи — а Галина дяди Володина — она красивая? — вопрос с подковыркой.

— Ну-у-у-у… да. Галина — она вообще красавица! И что?

— А вот у красавицы может быть возраст? Или она красавица для всех — и мужиков тридцатилетних, и пацанов пятнадцатилетних? Если даже Вы, девчонки, признаете, что она — красивая?

Светка с Катей переглядываются, не знают, что и отвечать.

— Или возьмем наоборот: тебе какой актер нравится? У всех же девчонок есть любимый актер, который вот — очень-очень нравится, до замирания сердца! есть же? — девчонки задумались, молчат, — и тебе есть разница, сколько ему лет?

— Или вот возьмем вас, — девчонки переглянулись, — вот вы закончили семь классов, вам по четырнадцать лет! Оглянитесь по памяти назад — много времени прошло? Долго оно длилось для Вас? А ведь еще через семь лет — вам будет по двадцать одному году! Вы уже будете старухами? Да, конечно, же — нет! Вы будете красивыми девушками, вот!

Некоторое время идем молча.

— Девчонки! Вы не обижайтесь! Просто я, наверное, не могу правильно сказать… сформулировать свою мысль. Косноязычный, наверное. А так — спрашивайте, если смогу — отвечу!

— Ага, косноязычный! Всем бы такими косноязычными быть! — вот Светка чем меня еще вышибает, простая же душа — «что думаю, то и говорю».

— Ну вот скажи — что тебе, Юрка, нравится в девушках? Какие фигуры? — Светка не успокаивается.

— Свет! Мне нравятся девушки со спортивными фигурами, высокие, и чтобы попа была большая, вот! — надо ставить точку.