Чердынец

Только Катька — круглая отличница, а у Светки все же четверок есть немного, но она старается, отставать не хочет! Светка — она чуть ниже Кати, и почти совсем блондинка. Не по уму, нет — там, как раз таки, все нормально! А по цвету волос — очень светлые у нее волосы. Еще Светка чуть поплотнее выглядит, чем Катя. Может самую чуточку — но и ножки чуть пополнее, и попа, хоть платьем и скрыта — тоже понятно, что есть и очень аппетитная!

А еще Светка — веселушка! Она без улыбки — не может! Вот и сейчас, оглядываясь назад, поглядывая на меня, она чуть улыбается, потом — поворачиваясь к сестре, вновь становиться серьезной. Но — ненадолго. Еще она — очень добрая. Я всегда чувствовал от нее к себе хорошее расположение. Даже когда Катька подчас что-то мне выговаривала, а то и «трепала», то Светка, стараясь держаться серьезно, с каким-то сочувствием на меня смотрела.

Вот я сейчас иду позади них и, пользуясь тем, что Славка хмур и ушел в себя, откровенно разглядываю Светкины ножки. Честно сказать, взгляд и на Катькины тоже иногда съезжает, но то — так, для сравнения, не более того! До чего же красивые ножки… да…

Интересно, но сейчас школьные платья — довольно коротки. И никто никому не делает замечаний. Длина на ладонь выше колен — вообще норма. Короче — тоже можно, но в пределах разумного, конечно. Да и вообще — мода конца шестидесятых — начала семидесятых мне нравится больше той, какой она стала впоследствии. Женская мода, имею в виду.

У мужиков — эти откровенно уродские брюки «клеш»; пестрые рубашки с длинными несуразными воротниками; волосы до плеч — «под Битлов»; бакенбарды — треш какой-то! Потом еще усы — «подковой», б-р-р-р! От меня такого окружающие точно не дождутся — в прошлой жизни носил, а сейчас — нах-нах-нах! Буду соблюдать классические каноны, стану в глазах учителей примером для подражания, этакий — пай-мальчик. Хотя… пай-мальчик — это очень вряд ли!

А вот женская мода — мне очень нравится! Это не кич восьмидесятых — яркий, броских цветов и дурацких форм! И не полная безвкусица девяностых! Сейчас не только школьницы носят мини. Мини-юбки или короткие платья носят почти все молодые женщины. Интересно, почему к концу семидесятых и в восьмидесятые так удлинились юбки и платья? И как дошло до того, что девчонок в коротком начали шельмовать и оплевывать? Сейчас же — это вполне в норме, даже бабки особо не шипят!

Ткани, конечно, все больше простые — если одежда повседневная. На «выход» шьют из более дорогих тканей. И «импорта» еще очень немного — к тому же Кировск — глухая глубинка! И ткани, как правило, натуральные. Начало проявляться «идолопоклонство» перед синтетикой, но оно только в самом начале пути!

И по прическам женским — тоже все нормально. В повседневной жизни, конечно, в основном — все носят, как удобно. Но — если какой-то повод — делают прически. Дурацкие «начесы» и прочие «химки» еще в моду не вошли, поэтому прически все более естественные, ну, за исключением «бабетты», наверное. Да — еще волосы обессвечивают, но это — не повсеместный тренд!

Мы прошли Рощу, перешли по мостику через Аян и пошли к центру, по одной из длинных улиц Кировска. Кировск, он вообще как-то несуразно построен, на мой взгляд. Как я понимаю, начинался он — от Тобола. Но высокий здесь берег — от реки, переходил довольно быстро — в низину, лог, по-местному. Лог этот тянется и сейчас вдоль Тобола на большом протяжении. Поэтому пристани порта, различные постройки, в том числе и жилые дома, а также склады –все вытягиваются вдоль берега, стараясь особо не спускаться в эту низину, чтобы весной не подтопляло. Потом, как понимаю, заняв удобные места вдоль берега и исчерпав здесь все возможности, село — поднялось на гору. А через низину, до горы, протянули длинную толи дорогу, толи — дамбу.

И уж на горе село Луговское стало растягиваться — уже вдоль этой горы, тоже не уходя от нее далеко. А как же — здесь тоже присутствует это чередование — лог-грива. А кому охота строить дома там, где его каждую весну будет топить? Вот город и вытянулся постепенно, как длинная кишка вдоль горы. Получается, в городе есть две главные улицы — конечно же — Ленина и Советская! И есть в сторону края горы от Советской — где одна, а где две улицы. Затем от Советской к Ленина ведут множество переулков, а уже за Ленина — есть еще три-четыре улицы, параллельно ей. И если смотреть сверху, то весь город, а это километров пять-шесть сейчас, тянется-изгибается вдоль горы, где кончается старая пойма Иртыша.