Чердак Вселенной

Рев гориллы потряс стены зала. Коля решил от прыжка пока воздержаться. Нужно было срочно выработать более разумный план действий, но ничего дельного в голову не приходило... И вдруг за его спиной что-то обрушилось: на штабель влезли Карлсон и знакомый уже человек, облитый вишневым вареньем. На дальних штабелях показались еще пять фигур в комбинезонах.

– Вот... – сказал Карлсон, снимая с плеча волейбольную сетку.

Коля слабо улыбнулся, но сетку взял. Это было лучше, чем ничего. Главное, он теперь не один – ребята помогут. В опасной близости от его головы прожужжал ящик. Мелькнула мысль: точно из катапульты... Коля разбежался и прыгнул. Следом разбежался и прыгнул Карлсон.

В воздухе засверкали банки. Одна из них угодила Карлсону в живот. Карлсон охнул и сел. «Ему сегодня не везет», – подумал Коля. И еще зачем-то подумал, что в этой банке, наверное, сливовый джем... Он размахнулся и бросил сетку на разъяренную гориллу. От сетки полетели клочья, но лапы Буту были заняты, и летающих ящиков можно было временно не опасаться. Кто-то крикнул: «Берем!», и мгновенно образовалась куча мала.

– Трос! – закричал Коля. – Нужен эластичный трос! Эй, кто-нибудь...

Внезапно угол штабеля у него под ногами тронулся с места. Коля упал и повис над ущельем прохода, напрасно пытаясь удержаться за расползающиеся ящики.

Последнее, что он увидел, был человек в белой одежде, который бежал по проходу, размахивая руками. Коля успел подумать, что это, наверное, шеф...

Угол обрушился.

...Коля открыл глаза, сделал попытку пошевелиться.

– Не нужно, – мягко остановил его женский голос. – Вам нельзя.

– Пришел в себя? – осведомился голос мужской. – Ну-ка покажите мне героя... Счастливо отделались, молодой человек. Что скажете?

Коля увидел над собой знакомое лицо хирурга станции Пшехальского.

– Ян Казимирович, – сказал Коля. – Чувствую себя отлично. Скажите, сколько времени прошло с тех пор, как я... Ну сами понимаете.

Пшехальский широко улыбнулся.

– Часика эдак четыре. Головка не кружится?

– Нет. Я очень вас прошу, пригласите сюда моего шефа. Мне нужно сообщить ему нечто чрезвычайно важное... Ну, пожалуйста!

– Только недолго... Франсуаза, я думаю, можно позволить, как вы считаете? Фишер, кажется, еще не ушел.

Коля опустил веки. Собственного тела он не чувствовал. Вместо тела ощущалась какая-то гулкая, туго скрученная неопределенность... Кружилась голова.

Открыв глаза, Коля увидел бледное лицо шефа.

– Ульрих Иоганнович... – Коля мужественно улыбнулся. – Чувствую себя великолепно. Передайте, пожалуйста, ТР-физикам... лучше самому Калантарову... что Буту транспозитировался из кольцевого туннеля в вакуум-створ. На малой тяге...

У шефа дрогнула нижняя челюсть.

– Это не бред, – сказал Коля. – Буту не сбежал в вакуум-створ. Он не мог... за такое короткое время. Он был транспозитирован!.. На малой тяге!.. Не забудете? – Коля облизал пересохшие губы. – И еще не забудьте сказать... что альфа-пыль... осколки альфа-стекла транспозитируются в мою каюту. На малой тяге... Пусть проверят.

– Гут, – сказал шеф. – Вы скорей выздоравливать!..

– Достаточно, – сказала Франсуаза, – больше нельзя. Сейчас больной будет спать.

– Я есть старый осел! – жаловался Фишер Франсуазе перед уходом. – Я оставить горилла с этот неопытный мальчик! Бедный мальчик!.. Я себе никогда не простить!

– Извините, – мягко остановила его Франсуаза. – Я должна вернуться к больному. Вы же сами видели, что у него начинается бред.

– О да, да! Вам надо поспешать. Вы не отправить его этот рейс на «Мираж»? – Фишер просительно заглянул в темные и круглые, как вишни, глаза Франсуазы.

– Нет, он слишком слаб. Возможно даже, что у него сотрясение мозга. Когда к нему можно будет прийти в следующий раз, я дам вам знать. До свидания.

Фишер откланялся.Поправил на перевязи прокушенную гориллойрукуипобрел в лифтовый тамбур. Сегодня он впервые почувствовал себя старым.

Глава 4

В большом полутемном помещении приятно пахло разогретой смазкой. Синевато светились круглые окна экранов, вспыхивали и угасали табло. Стен в зале не было: вместо них вплотную друг к другу стояли приборы – двенадцать стендовых ярусов мудреной аппаратуры. Приборы даже на потолке. Жужжал, вращая длинную стрелу, и время от времени забавно клацал телескопический подъемник, а на конце стрелы ходила вдоль нижнего яруса кабина для операторов – прямоугольная площадка с пультами посредине, огражденная низкими бортами. За пультом сгорбившись сидел Ильмар – на бритой голове наушники – и что-то жевал, не отрывая лица от нарамника экспонира.

Глеб сбежал по трапу на нижний причал и оглушительно свистнул. Ильмар сбросил наушники, повертел головой. Глеб свистнул еще раз. Деловито клацнув, подъемник развернул стрелу и поднял кабину к причальному борту.

Ильмар рассеянно поздоровался, подождал, пока гость устроится в кресле напротив. Потом выложил перед ним на пульт бутерброд в целлофане, показал глазами на кофейник. «Бж-ж-ж-ж, клац-клац...» – кабина плавно поехала к нижнему ярусу.

– Томит меня предчувствие еды. – Глеб сорвал с бутерброда обертку. Громко спросил: – Как дела?