Черчилль: быть лидером

ВОСПОМИНАНИЯ СОВРЕМЕННИКОВ: «Уверенность и энергичность Черчилля потрясающи».

Секретарь Джон Мартин

Уже после смерти политика, размышляя над его лидерским стилем, секретарь кабинета лорд Бриджес придет к следующему выводу:

«Черчилль был способен не только вдохновлять тех, кто работал с ним. Он сумел передать им частичку собственной силы, собственной смелости, собственной стойкости» [1109] .

...

ВОСПОМИНАНИЯ СОВРЕМЕННИКОВ: «Черчилль был способен не только вдохновлять тех, кто работал с ним. Он сумел передать им частичку собственной силы, собственной смелости, собственной стойкости».

Секретарь кабинета лорд Бриджес

Одной из удивительных особенностей незамкнутой лимбической системы мозга, отвечающей за эмоции, является то, что Черчилль, вдохновляя подчиненных, сам заряжался энергией.

«Уинстон черпал освежающие порции вдохновения из тяжести положения и тесного общения с людьми, способными действовать», – отмечал телохранитель Черчилля Вальтер Томпсон [1110] .

Не случайно Марк Твен говорил: «Если хочешь приободриться сам, сначала приободри другого». Это, конечно, шутка, но, как и в большинстве шуток классика, в ней слишком много правды, чтобы просто улыбнуться.

Удивительно, но энергии Черчилля хватало на всех. Во время многочисленных поездок по городам Британии в годы Второй мировой войны он воодушевлял своих соотечественников, подвергавшихся страданиям в ходе непрерывных бомбежек.

Об одном из таких визитов в Бирмингем он вспоминал после войны:

«Три последовательных налета с 19 по 22 ноября 1940 года причинили городу большие разрушения. Около 800 человек были убиты и более двух тысяч ранены. Однако жизнь в Бирмингеме и дух бирмингемцев восторжествовали над этим испытанием. Когда я посетил этот город день или два спустя, чтобы самому посмотреть, что случилось с заводами, произошел инцидент, который меня растрогал. Было время обеда, и к машине подбежала очень хорошенькая девушка и бросила в нее коробку сигар. Я сейчас же остановил машину, и она сказала: „На этой неделе я получила премию за самую большую выработку. Я услышала о вашем приезде всего час назад“. Подарок, должно быть, стоил ей два или три фунта. Я с радостью (как официальное лицо) поцеловал ее. Затем я отправился посмотреть длинную братскую могилу, в которой только что были похоронены много граждан города и их детей. Бирмингемцы сохраняли превосходную бодрость духа, проявив высокую организованность, сознательность и понимание, они стали выше физических страданий» [1111] .

В другой раз Черчилль посетил после авианалета Бристоль. По воспоминаниям Джона Колвилла, «жители были в замешательстве, но в них ощущалось воодушевление и прилив мужества от визита Уинстона. Сидя верхом на складном верхе автомобиля, он приветствовал собравшихся, размахивая шляпой» [1112] . По словам дочери Черчилля Мэри, это было невероятное зрелище: «Люди все продолжали приходить. На большинстве были выходные наряды, наспех надетые на мокрую одежду, в которой только что тушили пожары» [1113] .

Вечером Черчилль вновь осмотрел руины. «Люди шли и шли, и на их лицах не было никаких следов растерянности и нерешительности – только решимость и твердость», – вспоминал генерал Исмей [1114] .

Когда поезд с премьером стал отъезжать от бристольского вокзала, на перрон выплеснулась толпа жителей, желавших проводить своего лидера. Аверелл Гарриман, присутствующий при этом, обратил внимание, что глаза Черчилля наполнились слезами. Политик закрыл газетой лицо и, задыхаясь от волнения, произнес:

– У них такая уверенность! Поддерживать ее огромная ответственность! [1115]

Посещение разрушенных городов, встречи лицом к лицу с пострадавшими людьми были так же важны для Черчилля, как и для них – общение с ним. С одной стороны, он ободрял англичан, с другой – сцены людского горя вселяли в него еще большую решимость продолжать борьбу, сражаться с нацистами до победного конца.

«Было просто невозможно, даже для самого объективного наблюдателя, не быть глубоко тронутым при виде великого человека, филигранно балансирующего на заднике автомобиля со слезами на глазах, – писал один из обозревателей. – Он был, с одной стороны, очень растроган при виде страданий, с другой – он видел, и его это несомненно радовало, что британцы настроены на победу. Черчилль – лидер, переполненный человеческой симпатией, эпическая фигура посреди эпического масштаба разрушений» [1116] .

Как правило, проезжая по улицам, Черчилль выкрикивал: «Благослови вас Господь!» или «Хорошо держишься, Плимут, Бристоль, Бирмингем…» В ответ раздавалось: «Спасибо, старый добрый Уинни!» или «Ты – словно маяк!»