Чему быть, того не миновать

Следующим в команде сопровождающих можно отметить Джека, довольно крупного мужчину, а в прошлом дровосека. Именно с ним рыцари познакомились вчера по приезду в форт. Как и остальные члены отряда, солдат был облачен в кожу и кольчугу, без излишеств и украшений. Далее стоит сказать об Афинее, мнящим себя не иначе как бардом и постоянно заставляющим окружающих слушать то стихи собственного сочинения, то обрывки иных сочинений. Следующим был Осий, рыбак из далекой юго-западной деревни Далланского княжества. Трофим, уроженец Линденбурга, а в прошлом городской стражник княжеской столицы. Маир, охотник несколько лет назад заступивший на службу гарнизона. Исаак, угрюмый малый не пожелавший о себе рассказывать и наконец последний в списке, но не последний по значимости — Верманд, самый настоящий рыцарь, правда уже в летах, давший обет вечно странствующего эквилара. Он остановился в южном гарнизоне на лето, предоставив тому свой меч в обмен на кров и пищу. Рыцарь уже был староват для ношения доспехов и одевал их редко. Сегодня он ограничился кольчугой и вареной кожей.

В обычном лесу уроженцы Линденбурга чувствовали себя неуютно, — слишком мало растительности и слишком она миниатюрна. Казалось тут все на виду и невозможно скрыться: не спрятаться за стволом относительно тонких деревьев, нет травы высотой с человеческий рост и зарослей, где можно было бы укрыть целый обоз с лошадьми. Все как на ладони перед рыцарям, как и они. Впрочем, для той цели, которую преследовал отряд Леона, это было только на руку.

— Я странник в пустыне одиночества, имя которой моя душа! Там одиноко и безлюдно, бездушный сланец скрипит под подошвой стоптанных лет, а редкие кактусы воспоминаний впиваются иглами в мое естество стоит моему взгляду коснуться их! — зачитывал Афиней строки из своей не то поэмы, не то сочинения. — Ну как вам?

У Афинея было гладкое, привлекательное лицо и заостренные уши, скорее напоминающие древесный лист, — не такие как у альвов, но и не человеческие. Это сразу выдавало в нем кресента, полукровку, рожденного в паре человека и (судя по светлой коже) сильвийца. Кресентами альвы со свойственной им романтичностью назвали детей рожденных в союзе разных рас, иначе говоря полукровок. Кресент с альвийского переводилось как «полумесяц».

— Честно? — уточнил тучный Осий, комплекция которого колола иголкой воображение, заставляя то раскрыть подробности того, как этот человек, в прошлом рыбак, занимался своим ремеслом. Воображение покорно отзывалось, рисуя в голове картины, где Осий ловил рыбу не в сети, а сродни киту, — бороздил морские просторы, заглатывая целые рыбные косяки ртом.

— Естественно! Хотя я и не смею надеется, что конкретно ты Осий сумеешь оценить по достоинству мои сочинения!

— Дерьмо собачье, — внезапно ответил угрюмый Исаак, с лицом таким, словно его отправили за пределы форта под страхом смертной казни, в лагере его прозвали Угрюмычем.

— Озвучил прям мои мысли, — ответил Осий и хохотнул, но никто больше его не поддержал.

— Вообще-то я не с вами разговариваю, это я о комарах, — вмешался Исаак, внося ясность и растирая перед самым носом пальцами тельце убитого комара.

— А-а-а, — загадочно протянул Осий, явно пришедший в замешательство от того, что он единственный кто высказал негативное мнение о трудах Афинея.

Исаак был прав, вдали от дыма лагерных костров, в лесу просто кишмя кишели комары, чудом находящие куда куснуть облаченных в варенную кожу и кольчуги, солдат. Комары тут были крупные и хрустели как дрова в камине, когда солдаты прихлопывали и растирали их на своих шеях и лице.

— Что взять с мещанина, разумеющего только в рыбной ловле? — ничуть не обидевшись и пожав плечами, произнес Афиней и проехал чуть вперед.

— Мещанина, ха? Ты Афиней сам-то в холуях при княжеском дворе на своей трыньке трынькал, покуда грабки не сунул куда не можно.

— Это куда же? — поинтересовался Джек.

— Известное дело куда, — княжескую дочку за ее яблочки хватанул, за то тебя горлопана этакого и выперли с замка, а если б не папашка, так ясень пень с петлей на шее выперли.

— Мне никто не верит, но она сама на этом настаивала!

— Ага, скажи еще, что потом с замка бежала следом тоже за тобой, — хохотнул Осий.

— Ах, если бы так, Осий, если бы! Была бы сейчас жива. Красивая девка была и яблочки хороши и тыковки тоже…

Леон понял, что речь идет о событиях, предшествующих исчезновению княжеской дочери, на поиски которой после был выслан Гуго Войд, именно тогда Готфрид и Леон сопровождали его как оруженосцы.

— Дурное тогда время было. Сначала урожай не задался, потом юная княгиня пропала, а после и вовсе война с Византом началась. Спасибо, что войной дело и ограничилось, а то ведь были и те, кто конец света предрекал. — заметил Джек.

— А как по мне так отличное время! Тогда рыба сама прыгала ко мне не то что в сети, а прямо в лодку… впрочем, в те годы ко мне в руки с такой же охотой прыгали и девицы, а сейчас что? — возмутился Осий.

— Что? — поинтересовался Джек, хотя вопрос и не требовался, но ему просто не нравилась возникшая пауза.