Чему быть, того не миновать

— Не могу понять, ты за себя так переживаешь или за нее? Боишься потерять ее если я все расскажу?

— Да, боюсь, а как же иначе? Однако на молчание тебя подбиваю именно что из любви к сестре. У меня никого нет кроме нее, она для меня все. Честно, я не знаю, как она поведет себя, если все узнает: может простит, а может пошлет нас обоих в Затмение и будет права. Однако я знаю одно наверняка, — если ты не расскажешь, а я не расскажу и подавно, вы будете жить счастливо покуда сохраните свою любовь.

Снова затяжное молчание и этот непроницаемый взгляд, устремленный к океану. Где-то в небе издал гудящий звук пролетающий скат, а чайки в ответ, как-будто обругали его, своим криком.

— Холера! — выругался Леон и ударил по перилам, сжав челюсти. — Я никогда не лгу, понимаешь, Элара? Лгать любимой… немыслимо!

— Считай, что с сегодняшнего для началось твое взросление. Добро пожаловать в многогранный и неоднозначный мир.

— Легко тебе говорить.

Элара напряглась, как сжатая до предела пружина. Она вся извелась, уничтожая себя за содеянное и едва находила в себе силы, чтобы отвечать Леону, пытаться поддержать его. Больше всего ей сейчас хотелось закрыться в комнате и рыдать, или же оседлать своего единорога и рвануть к горизонту, забыться в охоте или даже кинуться в океан и плыть-плыть, как можно дальше от содеянного.

— Что если ты…

— Нет, я не забеременею. Корень диоскореи предотвратит это, безотказное средство.

— Это один сплошной кошмар…

— Согласна с тобой. Ненавидь меня, Леон сколько хочешь, но сестру мою люби и защищай от всех бед и тревог.

— Я не прощаю и не знаю, смогу ли простить тебя за это, да и себя тоже. Будь по-твоему, ты права, я перешагну через свои принципы и гордость, — счастье Элиссы важнее всего. Если для этого нужно запятнать себя такой ложью, я пойду на это. Проклятье… ради Элиссы я пойду хоть в Затмение.

— Это именно те слова, что я хотела бы слышать от жениха своей сестры. Спасибо тебе, ты принял верное решение, поверь мне.

— Время покажет, верное или нет, пусть это будет на нашей совести. Прощай.

Леон покинул уютный домик на дереве. Мог ли он впервые в жизни увидев его, подумать, что испытает такой ужас и отчаянье в его стенах? Теперь он даже не знал, сможет ли жить тут, если вдруг с Элиссой они решат пожить какое-то время в доме сестер. Прежде, Элара казалась ему куда более сдержанной, не подвластной порыву чувств. Что ж, сегодня он убедился в обратном. В силе чувств она судя по всему, не уступала Элиссе. Похоже, что сдерживаясь и копя все в себе, Элара уподобилась бочке, в которую только наливают воду, но не вычерпывают. Вот только если у Элиссы глубина и частота проявления чувств были равномерны, открыты и ожидаемы, поведение Элары, подобное извержению вулкана, стало для Леона не самым лучшим открытием.

* * *

В Линденбург Леон вернулся поздним вечером, хмурый как одна из тех туч, что последнее время гуляли по небу. Элисса переживала, опасаясь, что ее ожидания подтвердились и любимый сердится за нее. Рыцарь поспешил разуверить ее в этом, сославшись на сильную усталость и скверное настроение. Ночью, во время близости перед сном, он не мог отделаться от ощущения, что альвийка вот-вот рассмеется и скажет, что она на самом деле Элара. Скверный день — скверные мысли.

— Я люблю тебя, — положив голову на грудь Леона, произнесла Элисса.

— Элисса… я безумно люблю тебя, — отозвался Леон и крепче прижал к себе девушку.

События этого дня все еще рвали ему душу, однако признание в любви Элиссы, гасили эту боль. На следующий день пара решила прогуляться вокруг кривого озера, что неподалеку от столицы. Как раз подле этого места проходил недавний рыцарский турнир. Затею предложила Элисса, видя понурый вид любимого и не понимая, что же его гложет. Леон рассказал ей забавную историю, произошедшую на этом самом озере несколько лет назад, когда они с Готфридом стали причиной поимки целой разбойничий шайки. Элисса пошутила, что тяга к подглядыванию за купающимися девушками проявила себя еще тогда. Между тем, девушка внезапно удивила Леона своим предложением:

— Помнишь, ты говорил, что хочешь послушать как я пою?

— Думаю, я не смог бы забыть это, даже если бы мою голову использовали вместо наковальни. Очень хочу!

— Мне кажется, я готова, ты ведь не против?

— Как можно быть против слышать твой чарующий голос?