Чему быть, того не миновать

По крайней мере Гроза была на том самом месте, где он ее оставил. Доселе беспрестанно зевая и со скучающим видом наблюдавшее за буйством чувств, воображение рыцаря испустив ехидный смешок потерло ручки и принялось за работу. Юноша уже видел его величество нелепость во всей красе — странствующий эквилар возвращается домой верхом в набедренной повязке из листьев. Если таковую вообще получится сделать. Самым ближайшим местом, где можно было найти одежду была лесопилка Байрона или же Белый Клык. Леон задумался о том какие унизительные остроты выдумает Левый, завидев его в таком виде. Впрочем, можно поехать на лесопилку Байрона, где Левого нет. Леон остановил свое буйное воображение одним твердым рывком уверенности в том, что эта прекрасная и неземная девушка никогда бы с ним так не поступила. Никогда! Будь на ее месте другая, он бы еще допустил такую мысль, но не Элисса, не она. Он смотрел в ее глаза и просто знал это, понимал, как непреложную истину.

Выбравшись на берег, Леон все еще сжимал в правой руке нечто, прихваченное из углубления в скале. Юноша осмотрел место где оставил одежду и все вокруг — быть может ее сдуло ветром? Мысль отчасти абсурдная, но хоть как-то согласующаяся с реальностью. Но нет, одежды нигде не было видно. Как будто осуждая происходящее, небо нахмурилось, стерев за считанные минуты солнечный день с картины небосклона и изобразив на голубом холсте угрюмую серость. Эта серость не преминула разразиться громовым раскатом, пока еще далеким. Леон улыбнулся, потешаясь над нелепостью своего положения. Тут он краем глаза приметил, как что-то белое мелькнуло среди деревьев — Альба? Это и правда была одна. Единорог топтался на месте. Точно разбойник, прячущийся в лесу от облавы, Леон осторожно направился к животному, благо оно было совсем рядом. Почти сразу он увидел и Элиссу, а также свою одежду. Девушка сидела среди пушистых колосьев ковыля и… зашивала разорванное предплечье куртки Леона. За прошедшее время в облике девушки появился новый элемент — венок на голове из ромашек и ковыля, травы повсеместно растущей по всему Линденбургу.

— Элисса? — тихонько позвал рыцарь, прячась за стволом дерева.

— Почти закончила! Ой, прости, я право смутила тебя, взяв одежду. Забирать одну куртку я сочла странным, а потому решила взяла все или все же я поступила глупо? Наверное глупо… Знаешь, я очень люблю шить и просто не могу смотреть на порванную одежду. Для меня она все равно что раненный зверек, который требует ухода.

— Благодарю! Я крайне признателен за твою помощь. Ты же могла остаться на берегу.

— Я искала спасительную тень от солнца, на берегу шибко уж припекает, а еще у меня не было темных ниток. С собой я всегда беру моточек белых и иглу, с таким тонким шелком нужно быть настороже, его легко порвать. — поучительно произнесла девушка, подняв указательный палец вверх и имея в виду свое платье. — В роще полно темных ягод, в соке которых я окрасила нить и вот, все готово. — девушка сложила куртку на остальные вещи и поднялась на ноги.

— Поразительная находчивость, — искреннее удивился Леон, для которого лес дремучий был понятнее нежели премудрости шитья.

— Одевайся, я не буду подсматривать, обещаю, — альвийка отвернулась и так и стояла, пока Леон одевался.

— У тебя очень красивый плащ, беленький и с необычной розочкой, очень милая вышивка. Кто над ним работал?

— Портной из Линденбурга, имени не упомню, увы.

— Думаю, что это Архипп. Не знаю кто еще бы смог вышить такой сложный рисунок столь аккуратно.

— Вы знакомы? — внутри Леон был возмущен тем, что некий мужчина знаком с этим воплощением неземной красоты и имел честь видеть ее и говорить прежде него. Впервые в жизни из скорлупы безмятежности проклюнулось неведомое ему ранее чувство — ревность.

— Мы часто работаем вместе: я беру заказы, которые он не успевает сделать или же берусь за особую работу, где требуется альвийская вышивка и знание наших узоров и орнаментов.

— Значит ты бываешь в столице и зарабатываешь пошивом одежды? — Леон к этому моменту уже оделся и вышел к альвийке.

— В основном ей, но не только. Торгую настойками и травами, детскими игрушками — я без ума от работы над ними! А еще я плету косы и знаю пару сотен видов плетения кос и косичек. Могу тебе заплести, хочешь? — девушка улыбнулась и Леон снова ощутил себя плавящимся куском льда на солнце, теряющим ясность мышления от одной только мысли, что альвийка притронется к нему.

— Боюсь мне нечем заплатить тебе… кстати вот, это тебе. В знак моего извинения за произошедшее сегодня. — Леон протянул девушке то, что прихватил с собой из углубления в скале за водопадом. Подарком оказался каменный нарост, очень напоминающий цветок.