Чему быть, того не миновать

Тягостная тишина повисла за нашим столом. Джош смотрел на Барнабаса, а жнец старательно пытался игнорировать его, глядя на свой амулет. Обычный плоский камень светился, и я увидела в нем намек на огненно-желтый. Желтый, как при переходе к красному.

— Что происходит? — спросила я, вспомнив в начале сердитое, а потом печальное настроение Накиты.

— Просто скажи ей, Барни, — подтолкнул его Джош, заработав злой мимолетный взгляд от жнеца.

— Скажи мне, что? — теряла я терпение.

Однако, Барнабас сидел со сжатыми в тонкую линию губами, плотно сцепив руки на столе. Я могла видеть мою мать за его спиной, наблюдающую за нами.

Джош отхлебнул от своего напитка. — Барнабас хочет вернуться к Рону, — сказал он, искоса глядя на Барнабаса.

Мои губы приоткрылись, и я подалась вперед. — Прости, что?

Мой громкий возглас тут же привлек внимание моей мамы, но папа поймал ее за локоть и потянул прочь, предоставив нам конфиденциальность, которую я заслуживаю, но она до сих пор почему-то не понимала этого.

— К Рону? — сказала я тише, но не менее яростно.

Выражение лица Барнабаса перешло от злого к несчастному. Его темные глаза смотрели на меня умоляюще, он потянулся к моим рукам, и я отдернула их. Неудивительно, что Накита разозлилась.

— Это не так, — выдавил он виновато, — и я не хочу возвращаться к Рону. Я хочу вернуться к Полу.

Пол?

Увидев, что мой гнев утихает, Барнабас наклонился. — Мэдисон, я поговорил с Полом сегодня утром после того, как серафим настроил твой амулет. Он говорит, что Рон не помнит не только то, что он помогал нам, но еще и то, что я его тоже оставил когда-то. Рон думает, что я все еще светлый жнец. Зачем, ты думаешь, серафим сделал это?

— Ты хочешь вернуться? — пискнула я, ненавидя, что мой голос был настолько высок. — Ты не веришь, что мы можем все изменить? После того, как я убедила серафимов дать нам попробовать?

— Нет! — Он покачал головой, взглянув на Джоша.

— Я верю. Но как же Пол? Он хочет помочь, и он не может сделать это самостоятельно. Ему нужен кто-то, чтобы помогать ему, как Джош у тебя.

Джош ухмыльнулся, запихивая фри в рот. — Я твой секретный агент, — промурчал он, явно наслаждаясь самим собой.

Я съежилась, облокотившись локтями об стол.

— Еще у тебя есть Накита, чтобы помочь тебе, — тихо сказал Барнабас, его голова почти касалась меня. — У Пола же нет никого. Я знаю Рона всю свою жизнь, и он будет использовать свои знания, чтобы обойти его. Пол собирается посылать тебе светлых жнецов, и кому-то придется лгать Рону об этом. — Он мягко усмехнулся, откинувшись назад с лукавым взглядом. — Если есть какая-то вещь, которую я могу безукоризненно делать, так это ложь. Я врал себе на протяжении веков. Я буду с тобой, если понадоблюсь, но пока я останусь с Полом и понаблюдаю за светлыми жнецами, которые могут искать новые ответы на старые вопросы, а затем прикрывать тех, кто придет к тебе за этими ответами.

Мое сердце ныло. — Хорошо, — прошептала я, чувствуя, как начинает расти комок в горле. Он уходил, но он уходил с определенной целью. Барнабас собирался быть светлым и темным одновременно. Он мог это сделать. Просить его остаться было бы эгоистичным. — Я буду скучать по тебе, — всхлипнула я, сдерживаясь, чтоб не заплакать.

— Эй! — сказал он, его легкое прикосновение к моей руке, казалось, согрело меня. — Мы все еще можем общаться, верно?

Я кивнула, несчастная, не смотря на то, что сейчас у меня было все, чего я хотела. Барнабас был со мной с момента, как я проснулась мертвая в морге, и его «до свиданья» было… сродни прощанию.

Барнабас встал, и я тревожно моргнула. — Я не умираю, — сказал он, наклонившись, чтобы обнять меня. — Но я буду скучать по тому, что ты все время выглядишь так, будто ты только что ранним утром слезла с постели.

Я закрыла глаза и почувствовала в нем божественное и его запах перьев и подсолнухов. Мои мысли обратились к Саре, некогда живущей своей жизнью с ним. На что это было бы похоже, я задавалась вопросом, чтобы быть рядом с этим божественным ангелом всю свою жизнь? Это было бы слишком для меня, и поэтому я позволяю ему уйти.

Он поднялся, и я улыбнулась ему. — Она любила тебя до последнего вздоха, не так ли? — вдруг спросила я.

Барнабас замер, соображая, что я говорю о Саре. — И после, — серьезно сказал он. — Иногда… я завидую вашим завершениям. Они ведь не всегда плохие. В большинстве случаев это только начало. — Он наклонил голову, глядя мимо меня. — Мне нужно идти.

Джош вытер руку и протянул кулак. — Удачи тебе на той стороне, братан, — сказал он, и оба стукнулись костяшками.

Комок в горле, казалось, поселился навсегда, и я сделала глубокий вдох. Если бы моя мама увидела меня в таком состоянии, она подумала бы, что я влюбилась в Барнабаса.

— А вообще, — сказал Барнабас, поворачиваясь, чтобы уйти, но задержавшись на миг взглядом не чем-то за моей спиной — я думаю, ты будешь слишком занята, чтобы скучать по мне.