Чемодан

Люся в блаженстве прикрыла глаза. А потом резко встрепенулась. Ей обязательно стоило прихорошиться! Быстрый душ, проверка на гладкость, которая не подвела, и самое сексуальное белье, имеющееся в наличии – сливовый комплект с кружевными вставками и игривым бантиком на пояснице. Точно… Ванечка озвереет! К сожалению, Люся еще не в достаточной мере избавилась от комплексов, поэтому сверху на себя накинула легкий халатик – вроде бы, и прилично, и сексуально! Бросила взгляд на часы, прошлась щеточкой по бровям, аккуратно прокрасила ресницы. Немного блеска на губы, и все – красота! Люся нервно улыбнулась собственному отражению в зеркале, поправила волосы и, щелкнув пальцами, побежала к холодильнику. Последняя бутылка шампанского – незаменимая вещь в процессе примирения.

Наконец, зазвонил домофон. Не спрашивая, кто пришел, Люся открыла дверь и с улыбкой замерла у порога. Как всегда, когда он вошел в прихожую, та будто бы сжалась. Вот он… Красивый. Желанный. Родной. Наконец-то… Это были самые худшие дни – без него! А сейчас… будто бы и не было ничего. Будто бы не эта самая прихожая стала свидетелем их ссоры. Хотя, ссоры ли? Они и не ругались вовсе, если так разобраться…

– Ваня…

– Люся…

– Ты первый! – засмеялась она, опьяненная его присутствием, счастливая!

– Ладно…

– Да, ты проходи, разувайся… Чего мы в дверях стоим?

– Нет-нет. Я ненадолго. Буквально на пару минут.

– Да? – Люся сдвинула брови и уже более нервно поинтересовалась: – Тогда… что ты хотел сказать?

Ей показалось, что Иван на секундочку растерялся. Она знала его таким. Нерешительным, стеснительным, чуточку старомодным…

– Я хотел узнать… У тебя не начались еще месячные?

– Нет, Ванечка… Все хорошо. – Люся снова улыбнулась, закидывая парню руки на шею. Почему-то она решила, будто Ваня задумал помириться с ней в постели, а теперь переживает, что им может что-то помешать. Поэтому вопрос Ивана её нисколько не смутил.

– Ты же мне скажешь, если у тебя будет задержка?

Иван аккуратно снял Люсины руки со своих плеч и, придерживая их у ее бедер (словно боялся, что она вновь на него накинется!), не мигая, уставился на женщину.

– Задержка?

– Да. Мы дважды не предохранялись. И, несмотря на то, что у нас не сложилось, я не хотел бы, чтобы ты, в случае чего, принимала решение относительно судьбы нашего ребенка самостоятельно.

– Самостоятельно? – как попугай, повторила Люся, не в силах поверить, что вот этот жесткий, неулыбчивый мужчина и есть ее Ванечка.

– Да. Я категорически против аборта. Если… если ты по какой-то причине не захочешь воспитывать моего ребенка, я его с радостью заберу себе. Только роди.

– Эй… Я не собираюсь отказываться от своего ребенка или делать аборт! – запротестовала Люся. Ей было до жути обидно, что он вообще мог подумать о ней такое, но она не дала своей обиде взять верх. В конце концов, ведь из-за нее они пришли в эту точку! Если бы не её тараканы, этого разговора не было бы! Просто не могло быть…

– Это хорошо, – кивнул Иван, все также буравя Люсю взглядом полночных глаз. – Тогда… Я пойду.

– Я думала, ты пришел помириться… – прошептала она.

Иван покачал головой.

– Я, конечно, наивный парень… Но, все же, не глупый. На одни и те же грабли дважды не наступаю… Ты позвони мне, как только все решится, хорошо?

У Люси было ощущение, будто ее ударили. Выбили из груди кислород, лишив возможности дышать. Она вздрогнула, хотя звук захлопнувшейся за Иваном двери был совсем тихим, обхватила себя руками, съежившись в комок. Планируя свое примирение с Иваном, она совершила огромную… непоправимую ошибку. Люся забыла, что он не дает вторых шансов женщинам. Больше не дает…

Глава 15

Первым делом Люся поспешила избавиться от макияжа, который в сложившихся обстоятельствах выглядел довольно жалко и даже гротескно. Как клоунской грим… Как издевка, высмеивающая её глупость. Люся подошла к зеркалу и уставилась на свои размытые от слез очертания. Смочила в жидкости для снятия макияжа ватный диск, провела им по правому глазу, размазывая черную тушь по щеке.

Неудачница… Какая же ты неудачница, Люся Борщева! Никогда тебе в жизни не везло, а когда судьба, наконец, сжалилась, ты сама все профукала. Собственными руками разрушила счастье, которое было так близко. Плачь, Люся, плачь… Только это и остается. Только слезы и пустота…

Люся вытерла левый глаз, смахнула со щек влагу, максимально приблизилась к зеркалу. Остатки туши забились в морщинки. Женщина истерически засмеялась. Неудачница… Ей нужно было бросить все, и спасать свои отношения, а она с апломбом тянула время. Кем себя мнила в этот момент? Почему была такой самонадеянной? Глупой… недалекой… Взрослая ведь баба, а позволила такому случиться! И… как теперь быть?