Чемодан

– Не знаю. Мало ли, какие у него дела…

– Господи, Ирка, как же мне это все пережить, а?

Глава 8

Весь день Люсю мучила совесть. Стыд отступал – включалась совесть, и так по бесконечному кругу. О том, чтобы уснуть, и речи не шло. Она крутилась с бока на бок и ругала себя, на чем свет стоит. Легче не становилось. А ведь совсем скоро ей придется встретиться с Иваном лицом к лицу! Ну, вот, и как ей быть?

Люся не придумала ничего лучше, чем попытаться задобрить парня. Блинчиками… План был не то, чтобы очень. Но, в отсутствие лучшего…

В дверь позвонили. На негнущихся ногах Люся пошла открывать. Впустила Ивана, пряча глаза, и отступила на шаг. Парень возвышался над ней и подавлял… Он вообще был такой огромный, что даже её довольно просторный коридор вдруг показался Люсе ужасно маленьким. Не в силах поднять взгляд, разглядывала его ботинки. Размера сорок пятого – не меньше.

– Привет. А чем это так вкусно пахнет?

– Вот же, черт! Блины…

Люся помчалась в кухню, сняла с огня сковороду, и выкинула почерневший блинчик в мусорное ведро.

– Люсь…

– Ты не завтракал? – затараторила, чтобы заставить его замолчать.

– Эээ… нет.

– Вот и хорошо. Садись, я тебе блинчиков положу… Ты с чем предпочитаешь?

– Со всем…

Женщина вскинула голову. Впервые за два дня её губ коснулась улыбка.

– Со всем сразу?

– И побольше…

Ваня уселся на стул, вытянув длинные ноги. Он был в джинсах и серой толстовке, которая ему ужасно шла. Гормоны снова оживились, заставляя Люсю сцепить зубы. Она не собиралась идти на поводу у своей эндокринной системы!

– Тебя не слишком домашней едой баловали, да?

– Не-а… Вкушно! – пробормотал с набитым ртом.

Жизнь – странная штука. В Толике эта привычка заставляла Люсю буквально сатанеть, а вот в Иване – ничего, кроме умиления, не вызывала. Отгоняя от себя мысли, вновь устремившиеся куда-то не туда, женщина открыла холодильник. Раз Ванечка сказал – всего и побольше, значит, так тому и быть. Уже через три минуты на столе красовались пиалы с клубничным конфитюром, со сметаной и с медом. От предложенной сгущёнки парень, посмеиваясь, отказался.

– А ты почему не ешь?

– Худею! – выпалила Люся. Ей до сих пор было стыдно за свою пышнотелую фигуру на фоне Ваниного совершенства.

– Зачем? – Иван застыл с надкушенным блинчиком в руке, не обращая никакого внимания на варенье, которое с него капало прямо на стол. Люся отвернулась неловко, схватила губку. Намочила её под краном.

– Чтобы приобрести стройную фигуру, конечно. Зачем же еще? – пояснила, стирая варенье со стола.

– Кхм… Ну, мне кажется, что ты и так… кхм… очень даже…

– Правда?

Ну, вот, не знала она, зачем спросила такую глупость! Но почему-то Люсе жизненно важно было услышать, что…

– Ага… Красивая… очень. Люсь, я хотел спросить по поводу…

– Давай не сейчас, а? Мне так ужасно стыдно за то, что случилось… Не могу это обсуждать вот так, сразу.

Люся решила обозначить все, как есть. Сказать правду, а не ходить вокруг да около. Правда вообще в значительной мере облегчала жизнь. Вот и сейчас решила признаться, и – будь, что будет. В любом случае, хуже уже вряд ли станет.

– А стыдно-то почему?

– А то ты не знаешь! – Люся подперла руками бока и с возмущением уставилась на парня.

– Нет… – покачал тот головой.

– Я на тебя напала, Ваня! Как озверевшая голодная тетка!

– Эээ… Ну, я, как бы, был не против этих… зверств, Люсь.

Женщина захлопнула рот. И снова открыла, но так ничего и не произнесла. Что тут можно сказать? Абсолютно нечего, но от сердца почему-то чуточку отлегло. И как-то теплее стало…

– Вань, мне тридцать восемь… Я старше! И не должна была тебя… ну, не знаю… совращать… Не должна была так себя вести. Сама не знаю, что на меня нашло… Обычно я не бросаюсь на людей. Не бросаюсь на мужчин… Я не какая-нибудь озабоченная нимфоманка, понимаешь?!

Она, конечно, приврала насчет нимфоманки. Именно ею Люся себя и чувствовала в последнее время. О чем бы она ни думала, ее мысли каким-то непостижимым образом принимали совершенно определенную сексуальную направленность.

– Ты меня не совращала, – тихо заметил парень.

– Именно так все и было!

– Нет. Я – взрослый человек. Если бы наши желания не совпали, то и не было бы ничего.

Ваня встал из-за стола, собрал грязную посуду и потопал к раковине. А Люся так и стояла, открыв рот.

– Ты хочешь сказать, что вдруг воспылал ко мне страстью? Ко мне?!

Нет, она ничего не понимала! У Ивана, небось, всю жизнь от баб отбоя не было, а он такое заявляет… Желания их, видите ли, совпали! Ха! Да он просто решил пощадить её самолюбие!

– По правде, ты давно мне нравилась, Люся…

Вы посмотрите на него! Давно нравилась! Она?! Люся Борщева?! Нравилась? Этому темнокожему Адонису?

– Ваня, в попытке спасти мою репутацию ты несколько переигрываешь. Спасибо, конечно, но это… жестоко.

– Я не пытаюсь спасти твою репутацию. Даже не думаю, что она как-то пострадала. Ты просто мне нравишься. Уже лет пять, наверное.