Чем глубже мы падаем (ЛП)

Без моих лекарств, активирующих кнопку СТОП в мозге, даже представить было невозможно, что могло бы произойти. Что я мог натворить. В моей голове что-то строилось, росло, расширялось, пока я не был вынужден избавляться от этого, начиная ломать и крушить все вокруг себя, чтобы не позволить вине, боли и раскаянию полностью уничтожить меня. Я научился контролировать себя за последние два года, но сейчас одна лишь перспектива увидеть ее угрожала обратить все усилия в прах.

Я чуть не забыл ключ-карту, с помощью которой мог попасть в свою комнату, но в последний момент, перед тем как захлопнулась дверь, я успел схватить ее и направился к ближайшему выходу. Я едва не врезался в какого-то парня, но даже не остановился, чтобы извиниться. Это ничего бы не значило.

Оказавшись на улице, я начал идти. Вокруг было слишком много людей. Я должен был убраться подальше от них. От их громких радостных голосов и громкой счастливой жизненной энергии. В кампусе колледжа можно было найти не так уж много мест, чтобы уединиться, но будь я проклят, если не найду хотя бы одно.

Само лишь движение во время ходьбы приносило мне облегчение. Если я сфокусируюсь на ходьбе, то перестану зацикливаться на продолжающемся безумии в моей голове.

Шарлотта, Шарлотта, Шарлотта.

Что она здесь делала? Вероятно, ее брат тоже здесь. Они всегда были вместе в школе, но это было два года назад. Может, теперь они изменились. Может, она стала другой.

В последний раз, когда мы виделись, я лежал в больничной кровати, а она стояла в открытых дверях моей палаты, глядя на меня. Я никогда не забуду то выражение в ее глазах. Эти голубые глаза напомнили мне о небе, отражающемся в воде озера летним днем.

Они были пустыми. Холодными, тусклыми и пустыми. Я никогда не видел их такими раньше. Та яркая девушка, которая постоянно болтала и смеялась, исчезла. Разлетелась на осколки.

Она стояла там, пока я не закрыл глаза и не отвернул голову. Как последний трус.

Готов поспорить, что она точно не желала меня видеть.

Я тряхнул головой, прогоняя воспоминания, и перешел через железнодорожные пути, пересекавшие территорию кампуса. Я понятия не имел, где нахожусь, но мне было все равно. Я прошел мимо склада хранения спортивного инвентаря и очутился на дороге к ферме, прямо на окраине кампуса. Прекрасно.

Так как занятия еще не начались, все было тихо, но на территории загона я увидел несколько лошадей. Когда я был ребенком, вверх по дороге от моего дома находилась лошадиная ферма, и я часто прогуливался там, когда был зол на свою маму или отчима по поводу любого пустяка, которым они могли задеть меня девятилетнего.

Я подошел прямо к забору, надеясь, что никто не выйдет и не накричит на меня. Это к добру не приведет, о чем мне было хорошо известно.

Наблюдая, как лошади бегают и гоняются друг за другом, я чувствовал, как проясняется в моей голове. Я хотел бы, чтобы со мной сейчас оказалась моя камера, которую я получил в подарок от своего социального работника. Она привела меня в мир фотографии, еще один выход для моей энергии. Определенно, я мог бы вернуться сюда снова, когда буду мыслить более ясно.

С Шарлоттой, внезапно вернувшейся в мою жизнь, это было очень маловероятно.

Черт.

Я с трудом подавил желание треснуться головой о забор.

— Эй! — резкий женский голос заставил меня поднять глаза. Женщина, выглядевшая так, словно она родилась в конюшне и, возможно, собиралась закончить там свои дни, подошла ко мне, положив руки на свои бедра, обтянутые потертыми джинсами.

— Что вы делаете?

В одной руке она держала какую-то корзину, а в другой вилы. Я должен был быть полным придурком, чтобы шутить с ней.

— Ничего, просто прогуливаюсь, — я мог бы сказать что угодно, а она по-прежнему продолжала бы смотреть на меня так, словно я собирался напасть на нее.

— Ну, тогда идите дальше, — сказала она, вздернув подбородок, намекая, что я заблудился. Я с трудом подавил желание улыбнуться ей. Если бы на мне была шляпа, я бы приподнял ее и пожелал женщине доброго дня. Это всегда сбивало людей с толку.

Боже, на самом деле мне очень-очень хотелось затянуться косячком. Просто лечь на спину и наблюдать за тем, как ветер гоняет по небу тучи. Или оттянуться с девушкой. Это тоже помогало, но эффект был недолгим. Он длился лишь до того момента, как на мне высыхал пот, а я выходил из нее и тупо смотрел вниз, пытаясь вспомнить ее имя.

В большинстве случаев мне это даже удавалось.

Опасаясь спровоцировать женщину с вилами, я развернулся и пошел в сторону общежития.

Я не мог выйти и выкурить косячок. Я не мог пойти и снять себе случайную девчонку. Нет, конечно, я мог бы, но потом мне бы позвонила мисс Кэрол, мой социальный работник, и догадалась обо всем. Она всегда знала, и разочарование в ее голосе, когда она произносила мое имя, было худшим звуком на свете. На втором месте после того звука, который издает автомобиль, когда катится, переворачиваясь, по асфальту.

Так что я медленно побрел в свою новую комнату, не поднимая глаз и надеясь, что по пути не столкнусь с ней.