Чем глубже мы падаем (ЛП)

— Нет? — она замерла и повернулась.

— Я не смог больше сесть за руль после всего, что случилось, и потом Зак всегда рядом и может подвезти меня, если нужно.

— Ага.

— Тебя это удивляет?

— Вообще-то, если задуматься, то нет.

Она села на пол, скрестив ноги. Может, она побудет еще немного?

— Прости, что я ляпнула про вождение, — сказала она.

— Ничего. Не могу же я вечно избегать этого.

— Это правда, — она начала чертить пальцем круги на коврике. — Кстати, я не могу тебя ненавидеть. Просто я привыкла так думать, но, кажется, я больше не могу. Особенно теперь, когда я знаю, какой ты.

Мне немедленно захотелось ее поцеловать, но я заставил себя оставаться на месте.

— Я пыталась, но у меня ничего не вышло. Потом я стала винить себя, что позволила этому произойти, это было ужасно. Я думала, что Уиллу придется поколотить меня, чтобы вернуть в мою голову здравый смысл.

Мне хотелось сделать то же самое. Как она вообще посмела винить в этом себя?

— Мне следовало быть более настойчивой в ту ночь. Чтобы она не села в грузовик. Если бы я ее убедила, ничего бы не произошло, и она осталась бы прежней.

— Ты же умная девушка, Шарлотта. Для таких, как ты, эта ловушка слишком проста.

Она нарисовала несколько кругов, закручивая их в петли как символ бесконечности.

— Мне было легче обвинить в этом себя, чем признаться, что это был несчастный случай, в котором я ничего не могла бы изменить. Потеря контроля над происходящим — это самое страшное, что может случиться. Вот почему люди боятся темноты. Или смерти. Они боятся того, над чем они не властны.

Она подняла глаза от коврика, чтобы увидеть мою реакцию. Это был один из тех случаев, когда я не мог подобрать правильные слова.

— Ты права.

Просто, но честно. Она опустила взгляд, и я понял, что должен был сказать что-то другое. Наступила тишина, а потом уже стало слишком поздно.

— Прости, я такая зануда, — сказала она.

— Ничего, мне это абсолютно не мешает. Извини, что я не очень хорош в разговорах.

— Я говорю за двоих.

— Возможно, мне стоит одолжить у тебя несмного слов, чтобы мы были равны.

Она тихо хихикнула.

— Идет.

Все те вещи, которые я хотел сказать, чтобы она знала о них, возмущенно вопили у меня в мозгу, умоляя выпустить их на волю.

— Наверное, мне пора идти. Я никому не сказала, что иду сюда. Кэти может подумать, что я утонула в раковине в душевой, — она стала подниматься.

— Подожди, — (Она посмотрела мне в глаза.) — я так много хочу сказать тебе, но боюсь, если я решусь, ты опять исчезнешь, а я этого очень не хочу.

— Я постоянно говорю то, о чем мне страшно говорить. Кажется, ты не очень-то боялся той ночью, после футбольного матча.

— Это было до того, как я понял, что значит потерять тебя.

— Справедливости ради, замечу, что я никогда тебе и не принадлежала, — ее слова имели цель задеть меня, но они были правдой, и я знал это. — Просто возьми и скажи, Зан. Если я до сих пор не ушла, учитывая все, что случилось, то уверена, что не уйду и теперь, — кажется, она и сама была шокирована последними словами. — Это не потому, что ты мне нравишься или что-нибудь еще. Это просто... вот черт!

Ее лицо стало пунцовым, и она так разволновалась, что я не смог побороть смех.

— Прекрати надо мной смеяться.

Я сжал губы, пытаясь сдержаться, но ничего не смог с собой поделать.

— Не смейся, — повторила она и сама расхохоталась. Она наклонилась и хлопнула меня по плечу. — Придурок.

Я схватил ее за руку и подтащил ближе к себе. Она удивленно вскрикнула, но это меня не остановило.

— Вот, что я хотел тебе сказать.

Я взял в ладони ее лицо и позволил себе раствориться в глубине ее глаз. Она не шевелилась, наверное, от шока, но, по крайней мере, и не пыталась вырваться. В противном случае я бы ее отпустил.

«Я хочу тебя видеть.

И слышать твой голос.

Узнавать тебя, как только

Ты появляешься вдали.

Чувствовать твой запах,

Входя в комнату,

Где ты недавно побывала.

Узнавать тебя по походке,

По отпечатку следов.

Видеть, как ты сжимаешь губы,

А потом приоткрываешь рот,

Очень робко и неуверенно,

Когда я наклоняюсь ближе

И целую тебя.

Я хочу быть счастливым,

Услышав твой шепот:

"Еще..."»

Эти слова сорвались с моих губ, как напоминание о лете. Это было лучшее, что я мог придумать.

Она подняла руку, накрыла ею мою ладонь и отвела взгляд.

— Кажется, я уже спрашивала, — сказала она, закрывая глаза. — Ну, почему ты не можешь быть кем-нибудь другим?

— Я каждый день спрашиваю у себя то же самое, — я осторожно переместил руки, исследуя ее лицо, нос, уши. Какие милые у нее ушки.

— Почему ты не кто-нибудь другой? — она открыла глаза и схватила меня за руки, но не стала убирать их от своего лица.

Я видел, как она борется с собой, закусив нижнюю губу. Не только один я сейчас испытывал противоречивые чувства.