Человек в системе

И тут же срабатывает обратная психологическая связь. Типа улыбайся — настроение лучше станет. Ты вспоминаешь былую радость — и начинаешь слегка вспоминать и переживать все то веселье — и тебе в самом деле веселее! И гордости собой больше, и уверенности в силах больше — это мы все совершили!

Реальное событие все дальше в прошлом. Празднование все меньше имеет непосредственного отношения к тому делу. И настроения искреннего все меньше — одних уже убили, другие в маразме, молодежь того не застала. Но радости-то всем хочется! А ее — искренней — все меньше, и повод все туманнее. Но праздновать-то как-то надо — это ведь хорошо, и означает нашу значительность и победность, и отдых тут, и пожрать от пуза, и попрыгать: но той, первоначальной, на адреналине бешеном вскипевшей радости, уже нет как нет сто лет. А как все было? Убили, принесли, разделали, зажарили, плясали кругом, вождю первый кус. Встали! подровня- лись! построились по росту! Ты и ты — будете как будто тащить мамонта. Ты — беги и кричи, что жрать несут. Бабы все — пошли с ветками для костра! веселей пошли! Ну, вот и весело.

Праздничный ритуал — повторяемое обозначение радостного события. А хоть и не радостного — день скорби по поводу.

Во-первых, это народная память. Культура. Историческое самосознание. Исторический опыт. Сохранение в сокровищнице судьбоносных событий — без чего нет их осмысления, знания.

Во-вторых, это акт групповой самоидентификации. Мы — это те, кто убили огромного мамонта, перебили стаю страшных врагов, запустили человека в космос и открыли Америку.

В-третьих, через первое и второе, — это акт структурирования социума, опять же. Праздник — это радость по поводу совместного выживания в переломной точке; поодиночке не выжили бы.

Праздничный ритуал — это код общерадостного и общезначимого события. Ритуал — культурное эхо праздника. Праздничный ритуал — это упорядочивание и объединение социума.

Праздничный ритуал — это акт единения и унификации социума через формальное переживание общей положительной эмоции и общего ощущения и сознания своей групповой значимости.

…Прошло тысячу лет, и подивились бы герои и победители того дня, как дико, пышно и непохоже празднуют в их честь. И обиделись бы, что большинство празднующих даже не знает — в чем дело-то там было начально!..

Ритуал отделяется по мере лет от события и становится самостоятельным актом. Праздничный ритуал через церемонию долженствует — всем гордиться, общаться, и радоваться: мы — достойная группа, мы победители, мы много вынесли, мы орлы, ур-ра нам!

И тут прибегают политтехнологи изобретают праздники! Главное — дать ритуал! и плевать, что там было на самом деле. Раз нынешние все равно не знают — так вдуть им миф насчет прошлого, главное — чтоб праздновали, радовались, объединялись.

И. Единообразное соблюдение деталей ритуала, то бишь праздничной церемонии, — есть объективное отражение его структуризующей функции: только так! всем одинаково! всегда! вот в этой последовательности и никак иначе!

Праздничный ритуал — есть культурный код исторического, функционального и эмоционального единения нации (группы).

А день рождения? То же самое, но группой здесь является семья. Праздничный стол, подарки, тосты и пожелания: акт и код единства семьи. И день свадьбы то же. А если один отмечает? Э-э: он при этом с собой разговаривает и как бы раздваивается: это тоже праздник семьи и группы, просто в таком случае реально она состоит из одного человека. «Кадри- рованная группа», которая при возможности и удаче готова расшириться до нормы.

Военный ритуал: без крови и огня выражает грозность, мощь, мужество, выучку, готовность, единство и согласованность военной машины. Смысл утилитарный давно улетел. «Отдание чести», «строевой шаг», «принятие присяги», «караул у знамени» могут смешить детской безмозглостью. Но — это формы выражения подчиненности, иерархии, готовности и т. д. — а шире: формы выражения военной потенции. Условные формы. Принятые. Не кровавые.

Военный ритуал — это код боеспособности армии.

Бессмысленный парад с разводом и докладом призван обозначать: армия послушная, четкая, в огонь и в воду, сокрушит любого! И что характерно: «От войны армия портится», как заметил справедливо Вильгельм I. Кто хорошо воюет — может плохо парадировать, и наоборот. Но: вбивая в солдата ритуал — в него вбивают воинский дух подчинения, исполнения, выносливости, силы, агрессии, бравости. А дух, подчинение, выполнение любого приказа любой ценой, удовлетворение от себя как агрессивного винтика всесокрушающей машины — это стержень человеческой массы армии.

Когда ритуал отрывается от реальной боеспособности — это показуха, которой страдают армии мирного времени. Когда вооруженные массы людей перестают соблюдать всякий воинский ритуал — партизанщина перерастает в анархию и бандитизм.