Человек с мешком

Я ещё не очнулся и хитро обрадовался тому, что проткнуть меня просто так им не удастся — надо, чтоб я трепыхнулся! А трепыхнуться-то я и не могу! Я вообще тела не чувствовал. Так, одно сознание с головной болью.

Но тут как раз включилось тело. И я от неожиданности застонал. Так, оказывается, больно чувствовать все эти мышцы, кости… А особенно почему-то печень. Как будто я накануне перепил.

— Смотри, шевелится! — выдохнул кто-то с испугом. Другой голос тут же отозвался угрожающе:

— Не бойсь, не бойсь! — Скрежетнуло железо о камень.

И тут же донёсся звук множества идущих, и чей-то голос объявил у меня над головой:

— Потур!

Опять зашевелились. Стало тихо. И вдруг ледяной водопад обрушился мне на грудь, голову. Вода хлынула в нос, я захлебнулся, содрогаясь, закашлялся — каждое движение отдавалось отвратительным ощущением. Сил не было.

— Подымите его, — раздался голос.

Несколько рук подхватили меня и вздёрнули в вертикальное положение. Это движение было поразительно: разбитое тело совершенно не могло держаться и поднималось, свисая, как флаг в безветрие.

Ну и досталось же мне, подумал я машинально. Даже висеть неподвижно на державших меня руках и то было мучительно. Я сделал попытку опереться на то, что должно было быть моими ногами.

К моему удивлению, что-то вроде бы получилось. Дрожа, я выпрямился. До отвращения, до тошноты хотелось опять потерять сознание, но я чувствовал, что сделать это мне не удастся.

Никогда у меня ничего не получалось, у растяпы! Никогда… Кой чёрт занесло меня ещё и на эту галеру?! Вот только деваться теперь было уже совершенно некуда.

Я содрогнулся от напряжения и от предчувствия, что сейчас снова упаду. Собрал все силы, сосредоточился. Напрягся ещё раз… И с невероятным усилием, с трудом вспомнил наконец, как нужно разлеплять веки.

Чтобы взглянуть наконец с безнадёжностью в глаза судьбе.

Никакого лица я не увидел. Передо мной маячили какие-то человеческие фигуры, но я не мог никого признать.

— Так что же ты хотел от меня, колдун? — раздался голос, и я различил человека посередине, держащего в руках мой пистолет.

Я попробовал что-то сказать, но из горла вырвались только какие-то жалобные звуки. Впрочем, что тут было говорить?

— Что ты говоришь? — откликнулся Потур, словно уловив мои мысли.

— Я не колдун… — собравшись с силами, смог произнести я. От слабых звуков своего голоса у меня даже слёзы выступили от жалости.

— А как же действует твоё оружие? — Наверное, он усмехнулся. Но я этого не видел. Потур довольно правильно поднял пистолет, держа его за рукоятку, и нажал на спусковой крючок. Выстрела не произошло. — Почему теперь оно не работает?

Я попробовал усмехнуться, но губы не слушались, и тогда я ответил просто так:

— Патроны кончились.

— А ты можешь сделать так, чтобы действовало?

Я только пожал плечами. Говорить было трудно. Конечно, я мог — у меня ведь были запасные обоймы в карманах. Я посмотрел на себя и увидел, что абсолютно гол. Без единой ниточки. Синяки и кровоподтёки производили жуткое впечатление.

— Тебе нужно вот это, да?.. — раздался вкрадчивый голос. Я поднял голову и увидел рядом с Потуром ещё одного человека. И этот человек показывал мне пистолетную обойму. Залиба.

Ну конечно, на этот раз они догадались меня обыскать. Что делать? Как заинтересовать их сейчас? Пообещать завалить их таким оружием? Так я этого не могу. Попытаться ещё раз всё объяснить? Поздно…

Что ещё? Порох? Вряд ли поверят. Да и слишком долго рассказывать и ещё дольше делать… А время шло, и колдун с Потуром, безусловно, уже поняли по моему поведению, что их догадка верна. Я молчал.

Не то чтобы я принял какое-то решение, нет. Просто я дико устал, у меня страшно разболелась голова, и сейчас хотелось одного — наплевать на всех, лечь прямо на землю и тихо полежать с полчасика.

Каждое же слово требовало прямо-таки титанических усилий. Молчать было просто приятней. Хотя можете мне в этом не верить. Мне и самому было слегка странно.

А если Потур с колдуном такие умные, пусть сами во всём разбираются. Ну их всех…

Разумеется, я понимал, что меня может ждать впереди. Но я так измотался за всё это время, что мне уже было всё равно. Попытка вырваться на волю закончилась. Пускай и полным обломом.

И на меня начала наваливаться апатия. Туман… Чувство приближающегося беспамятства. Окружающий мир словно отдалился куда-то в другую комнату. Стал нестрашным и неважным. Пусть даже и бьют — всё равно потом опять будет тихо… Краем сознания я ещё соображал, что это слишком уж может походить на смерть, но даже сил реагировать уже не было.

А если ещё молчать и не слышать голоса говорящих…

Но эти кретины всё время мешали. Они трясли меня, дёргали, и вместе с возвращающейся головной болью окружающее снова прояснялось. Залиба перед самым моим носом держал снаряжённую обойму.

Свет факелов неожиданно ярко отблёскивал на толстых цилиндриках девятимиллиметровых патронов. Значит, уже вечер. Или даже ночь. Долго же я валялся в отключке.

— Что нужно с этим сделать? — донёсся до меня навязчивый, как муха, голос. — Что… Нуж-жно… С-с-с… Э-этим… С-сде-е-елать…