ЧЕЛОВЕК С БРЮШКОМ

«Они сказали мне, что Вы хорошо работаете. Вы действительно хорошо сработали. Вы убили мою жену и меня».

«Я лишь выполнил свою работу».

«Гордость», старик сказал, и грустно усмехнулся. «Гордость» …

Казалось, он собрал последние силы. «Она обещала быть хорошей женой, послушной женой. Она сказала, что принимала противозачаточные пилюли, но больше не будет. Она сказала, что родит мне сына».

«Мы занимались любовью. Но я стар. Она спросила может нам прекратить», его череп вновь оскалился. «Но не мог же я показать моей избитой супруге, что уже не мужчина? Конечно нет, и я сказал - «Нет, ни в коем случае. Никогда».

«Мы продолжали заниматься любовью. Однако я, я имел проблемы. Изношенные кровеносные сосуды здесь» - он постучал по своей голове - «прохудившиеся как дырявый воздушный шар. Доктор пришел и сказал, хватит, Вито. Вы убьете себя. И я сказал, да, возможно. Однако я буду заниматься любовью пока не забрюхачу её». «Гордость»…

«Тогда доктор сказал, продолжайте делать это. Попытайтесь зачать ребенка в семьдесят восемь лет. Он сказал, я дал бы Вам сигару, Вито, но вы не должны более курить сигар.»

Брэкен переступил с ноги на ногу. Белизна комнаты стесняла и давила.

«Я был несказанно рад. Я был мужчиной, супер мужчиной. Я имел брюшко. Дом стал полной чашей. Мы организовали, подскажи мне слово, когда много еды»-

«Банкет», ответил Брэкен.

«Да. И я сижу во главе стола, поднимаю бокал. Моя жена, она тоже поднимает. Я и она пробуем вино и тогда я говорю. Я говорю, что дарю моё брюшко моей супруге»! «Я самый счастливый человек в мире. Я шучу и рассказываю сальные анекдоты. Я даю ей деньги на рулетку и карты. Я даю ей то что она хочет. После этого однажды ночью, мы спорим. Был трудный и резкий разговор. После него… наступило это. Боль. Один глаз ослеп и закрылся. Она увидела это и закричала. Она побежала к телефону в переднюю комнату, неся живот перед собой. Я пытался закричать, но ни слова не вырвалось из моего рта, они сказали мне, что она упала на ступеньках, ведущих в переднюю комнату. Они сказали мне, что она находится в больнице. После этого они сказали мне»… Рука поднялась вновь. «Скончалась». Дон Вито закончил. Безумная усмешка как пришла так и прошла.

Коррезент теперь выглядел по-настоящему утомленным. Его глаза закрылись, после чего он с трудом поднял утяжеленные веки.

«Что скажете»? прошептал он. «Ирония судьбы»?

«Бэнни сказал, что Вы хотите задать мне вопрос». Сказал Брэкен.

Умирающие глаза вновь взглянули на него. «Младенец живет», раздался шопот. «Они сказали мне это. В стеклянной доме».

«Инкубаторе».

«Они сказали, что у младенца прекрасные голубые глаза».

Брэкен молчал.

«Вы конечно сделали один глаз Нормы черным. Но вобще-то у неё были коричневые глаза. В них не было ничего ядовито-голубого Сицилийского».

«Бэнни сказал, что Вы хотите задать мне вопрос». Повторил Брэкен.

«Да, я хочу задать Вам вопрос. Мой доктор говорит, что это гены. Я не знаю, что такое гены. Я только знаю, что умирающий человек лежит в кровати и думает. Она была супергордой, как она могла пойти на это?»

Хотя Брэкен и смотрел сейчас на старика, его разум находился в тысяче миль отсюда. Он думал о Блондинке, как она выглядела во время секса, темной коже её ног под ослепительной белизной юбки, ее нежном нижнем белье, россыпи ее волос на подушке, ее натренированных занятием теннисом мышцах.

«Какой Вы тупой», сказал он старику негромко. Он подался вперед, вдыхая флюиды смерти Коррезанта. «Дыхание смерти окончательно состарило Вас. У меня есть собственное брюшко. И я постарался отдать его ёй».

Слюна медленно потекла вниз из угла рта старика к его подбородку.

«Глаза младенца станут коричневыми. Однако, вот незадача, Вы не увидите этого. Прощайте, тупоумный старикашка». Он вышел прочь. Комната наполнилась запахом смерти. Он вышел и вернулся на Палм Спринг.