Человек под лестницей

Так продолжалось до тех пор, пока не появлялось привычное ощущение собственной бесполезности и чувство вины. Он ждал, что вот-вот наступит момент, когда расстилающийся перед ним мир соберется в складки, как театральный занавес, и за ним откроется иной мир — пригород со съемными домами, дворики, заросшие барбарисами, и мальчики из его прежней компании. Они скалили зубы и кричали: «Ты думал, что уложишь нас на лопатки. Но это мы уложили тебя на лопатки!»

Фредрик быстро встал, прошел в кабинет, взял портфель и вернулся на балкон. Убрав картонку из-под пиццы, он достал документы. Когда он работал, ему становилось лучше.

Он пробежал глазами информационный бюллетень по поводу предстоящей реорганизации. Экономический отдел будет преобразован в акционерное общество. Фредрик уже пережил несколько подобных реорганизаций и знал, как это будет. Первое время будет царить полная сумятица и неразбериха, все будут носиться как угорелые, начнут циркулировать самые невероятные слухи. Потом каждый сядет в новое кресло и только тогда начнет думать, лучше или хуже оно старого. Пострадают только те, кому вообще не достанется никакого кресла. Их просто выкинут, отправив для вида на переквалификацию или куда-нибудь еще.

Фредрика все это не волновало. У него хорошие перспективы благодаря образованию и опыту. Но сейчас в мире все меняется так быстро. Нельзя быть уверенным ни в чем.

Он положил информационный бюллетень в самый низ стопки и перешел к планированию ярмарки информационных технологий, которую собирался устроить осенью для предприятий малого бизнеса.

Ветер пошевелил листы бумаги. Один из них упал на пол. Фредрик нагнулся, чтобы подобрать его и положить на место.

В этот миг что-то просвистело у него над головой, и он инстинктивно пригнулся еще ниже. Потом он услышал сильный тупой стук. Осторожно повернув голову, он увидел, что в спинку стула воткнулся какой-то предмет. Предмет был из металла, овальной формы, длиной около пятнадцати сантиметров и толщиной миллиметра два. Предмет вонзился в стул острым концом и чуть-чуть вибрировал.

Он склонился над предметом, чтобы получше его рассмотреть. Похоже, это был нож, но очень странной формы. Клинок напоминал птичье крыло.

Он попытался осторожно извлечь нож, но тут же порезался. Из пореза показалась темная кровь. Фредрик приложил порезанный палец к губам и только теперь заметил, что странный нож был остро заточен с обоих концов.

Послышалось какое-то фырканье — или это был такой своеобразный смех? Фредрик обернулся и посмотрел вниз. Там, между двумя кустами смородины, стоял Квод. Грязные штаны съехали ниже пупка, рубашки на нем не было. Он был полугол, загорел и волосат. Глядя на Фредрика из-под густых жестких волос, он виновато и одновременно вызывающе улыбался. К бедру была привязана веревка, на которой болтался какой-то сверток.

— Это ты там! — крикнул Фредрик. — Что за чертовыми игрушками ты забавляешься?

Вместо ответа, человечек поднял вверх какой-то предмет, который прятал за спиной, и Фредрик услышал тонкий звенящий тон, какой возникает, когда натягивают металлическую пружину. Тут Фредрик понял, что это оружие — арбалет или что-то в этом роде.

Сверкающий диск взлетел в воздух с едва слышным свистом. Такое же лезвие, как первое, вонзилось в деревянную стену на два метра выше балконного пола, пролетев над самой головой Фредрика.

— Мой бог! — едва не задохнувшись, простонал он.

Из сада послышались новые звуки: сопение, фырканье, бульканье. Должно быть, так звучал первый на земле смех, когда дикий гомо сапиенс впервые изволил пошутить, содрогнувшись, подумал Фредрик.

— Ты же мог меня убить! — возмущенно закричал он.

В ответ Квод переминался с ноги на ногу, мотал головой и смеялся.

— Нет, — сказал он. — Я же стрелял поверх твоей головы.

— В первый раз ты не попал только потому, что я нагнулся. Если бы я остался сидеть, ты попал бы мне точно в грудь, — сказал Фредрик, метнув быстрый взгляд на лезвие, торчавшее из спинки стула.

— Но ты же нагнулся, — сказал человечек.

— Ты не мог знать, нагнусь я или нет. Когда ты целился, я еще не успел нагнуться, — яростно возразил Фредрик.

— Я знал, что ты наклонишься.

Странно. Сейчас у человечка был совершенно нормальный голос, без гнусавости и подхрюкивания. Но, несмотря на это, Фредрик не понял, что сказал Квод.

— Что ты сказал? — спросил он и склонился над перилами балкона.

— Я знал, что ты нагнешься. Я всегда знаю, какое движение ты сделаешь в следующий момент, я это знаю даже раньше, чем ты сам.

Действительно ли это говорит Квод? Чисто, членораздельно… Но какую чушь он несет!

— Поднимись в дом и оставь здесь эту игрушку. Я ее не возьму, не волнуйся. Просто она очень опасна.

Квод повернулся и бросился бежать, а Фредрик очень пожалел о том, что сказал. Для того чтобы попасть на балкон, Кводу придется пройти через их с Паулой спальню. Сама мысль об этом показалась Фредрику неприятной. Он подождал некоторое время и уже почти уверился, что Квод, вероятно, отправился в свою каморку, и перестал опасаться за спальню. Но в этот миг он услышал в спальне шаги.