Человек по имени Как-его-там. Полиция, полиция, картофельное пюре! Негодяй из Сефлё

Пламя взметнулось с громким хлопком. Окна квартиры справа на первом этаже вылетели наружу, и, казалось, фронтон откололся от дома, когда одновременно со взрывом сквозь выбитые стекла вырвались длинные голубоватые языки пламени. Гунвальд Ларссон стоял на вершине холма, раскинув руки в стороны, словно статуя Христа Спасителя, и оцепенело смотрел на то, что происходит на противоположной стороне дороги. Однако в таком состоянии он находился лишь какое-то мгновение. Потом побежал, скользя и ругаясь, вниз по склону холма, через дорогу, прямо к дому. Характер и цвет пламени тем временем изменился, оно стало оранжевым и жадно лизало деревянные стены. Ларссону показалось, что крыша в правой части дома начала оседать, словно из-под нее убрали фундамент. Квартиру на первом этаже за несколько секунд охватило пламенем, и, когда старший криминальный ассистент подбежал к каменным ступенькам крыльца перед входной дверью, в комнате на втором этаже уже тоже вовсю полыхало.

Ларссон распахнул дверь и сразу понял: слишком поздно. Дверь справа, ведущую в прихожую, сорвало с петель, и она заблокировала лестницу. Лестница вспыхнула, словно гигантское бревно, и огонь начал распространяться по деревянным ступенькам. Волна нестерпимого жара ударила Ларссона, он зашатался, обожженный и ослепленный, и отступил назад, на крыльцо. Из дома доносились отчаянные крики людей, охваченных ужасом. Насколько знал старший криминальный ассистент, в доме находились по меньшей мере одиннадцать человек, запертых в смертельной ловушке. Вероятно, некоторые из них уже погибли. Языки пламени вырывались из окон первого этажа, словно из гигантского сопла.

Гунвальд Ларссон быстро огляделся вокруг в поисках лестницы или чего-нибудь еще, но ничего не нашел.

На втором этаже распахнулось окно. Сквозь дым и огонь старший криминальный ассистент разглядел женщину или, скорее, девушку, которая истерически кричала. Он приложил ладони рупором ко рту и громко скомандовал:

– Прыгай! Прыгай вправо!

Она уже взобралась на подоконник, но все еще колебалась.

– Прыгай! Немедленно! Как можно дальше! Я поймаю тебя.

Девушка прыгнула. Он поймал ее правой рукой за ноги, а левой за плечи. Она оказалась вовсе не тяжелой, наверное, весила килограммов сорок – сорок пять. Он ловко подхватил ее, не дав даже коснуться земли. Затем повернулся спиной к бушующему огню, чтобы девчонку не обожгло, сделал три шага и положил ее на снег. Спасенной было не больше семнадцати. Совершенно голая, она вся дрожала и билась в истерике. Каких-либо ран на теле девицы старший криминальный ассистент не обнаружил.

Когда он снова повернулся к дому, на подоконнике стоял мужчина, завернутый в простыню. Пожар усилился, из-под крыши валил дым, справа языки пламени уже начали прорываться сквозь черепицу. «Когда же наконец приедут эти чертовы пожарные!» – подумал Гунвальд Ларссон, подбираясь к огню как можно ближе. Горящее дерево трещало, фонтаны искр брызгали на лицо и дубленку полисмена, и так уже всю прожженную. Он громко закричал, чтобы перекрыть рев огня:

– Прыгай! Как можно дальше! Вправо!

Мужчина прыгнул, но тут вдруг вспыхнул край его простыни. Человек пронзительно закричал и попытался в падении сбросить с себя горящую материю. На сей раз приземление оказалось не таким успешным. Мужчина был значительно тяжелее девушки, он перевернулся в воздухе, неудачно задел Гунвальда Ларссона левой рукой и рухнул на землю, врезавшись плечом в булыжники. В последний момент старший криминальный ассистент успел подставить свою левую руку под голову падавшего, смягчив удар. Потом положил парня на землю, схватил горящую простыню и отбросил ее в сторону, при этом безнадежно прожег собственные перчатки. Мужчина тоже был голый, лишь на руке поблескивало золотое обручальное кольцо. Он ужасно стонал и издавал гортанные звуки, словно обезьяна. Гунвальд Ларссон оттащил его на несколько метров и оставил лежать на снегу вне досягаемости падающих горящих балок. Когда полисмен снова повернулся к дому, из квартиры справа на верхнем этаже прыгнула женщина в черном бюстгальтере. Ее рыжие волосы горели. Приземлилась она слишком близко к стене.

Гунвальд Ларссон бросился вперед и оттащил женщину от горящей деревянной обшивки в более безопасное место, погасил ее волосы снегом и оставил лежать. Она кричала и корчилась от боли; полицейский видел: дама сильно обгорела. Очевидно, она еще к тому же и неудачно упала, одна ее нога выгнулась под неестественным углом к туловищу. Женщина была немного старше прыгнувшей первой девушки: лет приблизительно двадцати пяти, рыжеволосая, волосы между ног тоже рыжие. На животе дамы Ларссон не заметил каких-либо видимых повреждений, кожа у нее была бледная и вялая. А вот на ее лице, ногах, спине и груди он увидел множество ожогов: бюстгальтер сгорел прямо на ней.

Подняв взгляд ко второму этажу, Гунвальд Ларссон увидел пылающую, как факел, фигуру, которая вскинула руки над головой и исчезла. Он догадался: это четвертый участник вечеринки и помощь ему уже не понадобится.