Человек по имени Как-его-там. Полиция, полиция, картофельное пюре! Негодяй из Сефлё

– Да. Позвони в «Оперный погребок»[6] и закажи столик.

– Посмотри, какой там номер.

Кольберг рылся в телефонном справочнике, одновременно расстегивая рубашку и пояс; он нашел номер и послушал, как она звонит.

Потом она села, сняла пижаму через голову и отбросила ее в сторону.

– А как ты хочешь? Просто, без всяких выдумок?

– Ага.

– Сзади?

– Выбирай сама, как тебе больше нравится.

Она засмеялась, медленно и податливо перевернулась, встала на четвереньки, широко раздвинула ноги. Опустила вниз темноволосую голову и уперлась лбом в руки.

Спустя три часа, когда в ресторане они уже приступили к десерту, она невольно заставила Кольберга вспомнить то, о чем он не думал с тех пор, как расстался с Мартином Беком возле станции метро.

– Этот ужасный пожар, – сказала она. – Как ты думаешь, его устроили нарочно?

– Нет, – ответил он. – Я не могу в это поверить. Любое предположение должно в конце концов опираться на здравый смысл.

Он работал полицейским вот уже больше двадцати лет, и ему следовало бы лучше разбираться в таких делах.

6

Субботнее утро было солнечным.

Мартин Бек просыпался нехотя, с необычным чувством удовлетворенности. Он лежал, уткнувшись лицом в подушку, и пытался определить, поздно уже или еще слишком рано. Он слышал, как поет черный дрозд на дереве за окном и как тяжелые капли с крыши падают в талый снег на балконе. Как проезжают по улице автомобили и как тормозит поезд метро на подходе к станции. Как хлопает дверь у соседа. Как урчат водопроводные трубы. Внезапно в кухне за стеной раздался грохот, который заставил Бека сразу открыть глаза. Послышался голос Рольфа:

– О черт!

И Ингрид:

– Какой ты неуклюжий.

И Инги:

– Тише!

Мартин протянул руку за сигаретами и спичками, ему пришлось опереться на локоть и извлечь пепельницу из-под груды книг. До четырех часов утра он лежал и читал книгу о Цусиме, и пепельница была полна сигаретных окурков и обгоревших спичек. Когда ему было лень вставать и опорожнять пепельницу перед сном, он обычно прятал ее под книгами, для того чтобы избавить себя от пророчества Инги о том, как в один прекрасный день вся семья сгорит заживо из-за его привычки курить в постели.

Часы показывали половину десятого, но сегодня суббота, и он свободен. «Свободен от всех обязанностей», – подумал Бек, чувствуя укоры совести. Он собирался остаться в квартире один на целых два дня. Инга и дети должны были уехать к брату Инги, у которого был летний домик в Руслагене[7], и пробыть там почти до конца воскресенья. Мартина Бека, естественно, тоже пригласили, но возможность провести уик-энд в уединении была для него столь редким удовольствием, что он не собирался ее упускать и сослался на сильную занятость.

Лежа в постели, он выкурил сигарету, потом отнес пепельницу в туалет и опорожнил ее. Быстро побрился и надел брюки цвета хаки и вельветовую рубашку. Потом поставил книгу о Цусиме на полку, сложил диван и пошел в кухню.

Его семья сидела за столом и завтракала. Ингрид встала, взяла из буфета чашку и налила ему чаю.

– Папа, может быть, ты тоже с нами поедешь? – спросила она. – Посмотри, какой чудесный день. Нам будет скучно без тебя.

– Боюсь, я не смогу, – ответил Мартин Бек. – Мне бы очень хотелось, но…

– У папы много работы, – кисло сказала Инга. – Как всегда.

Он снова почувствовал угрызения совести. Однако тут же подумал, что без него им будет лучше, ибо братец Инги всегда использовал приезд Мартина Бека как повод для пьянки. Брат Инги в трезвом состоянии был вполне нормальным человеком, но во хмелю становился невыносимым. Он все же обладал одним положительным качеством – принципиально никогда не пил в одиночку. Мартин Бек продолжил свои размышления на эту тему и пришел к утешительному выводу: оставшись дома, он совершает доброе дело, ведь в его отсутствие шурин не напьется.

Он едва успел сделать сей замечательный вывод, как упомянутый шурин позвонил в дверь, и через пять минут Мартин Бек уже мог приступить к проведению своего столь желанного свободного уик-энда.

Уик-энд оправдал все его ожидания. Инга оставила еду для него в холодильнике, но он отправился в магазин и сам закупил продукты. Среди прочего он купил бутылку коньяка и шесть бутылок крепкого пива. Остаток субботы он посвятил сборке палубы модели «Катти Сарк»[8], к которой из-за отсутствия свободного времени не прикасался уже несколько недель. За обедом он съел две холодные фрикадельки, немного икры и камамбера с ржаным хлебом и выпил две бутылки пива. Кроме того, он выпил кофе с коньяком и посмотрел по телевизору старый американский боевик. Потом расстелил себе постель и улегся в ванну с книгой Рэймонда Чандлера «Блондинка в озере». Время от времени он потягивал коньяк, который поставил на крышку унитаза.

Чувствовал он себя превосходно и не думал ни о работе, ни о семье.

Встав из ванны, надел пижаму, погасил в квартире свет, оставив включенной лишь лампу на письменном столе, и продолжал читать, потягивая коньяк, пока не почувствовал себя вялым и сонным, и отправился в постель.