Человек наизнанку

— Не смей обращаться со мной так, словно я уже ни на что не годен, — сердито проворчал Полуночник.

— Очень даже годен. Ты, конечно, мужик немолодой, со скверным характером, жизнью побитый, и если я тебя не поддержу, ты свернешь себе шею. И потом всю дорогу придется с тобой возиться.

— Ты мне надоел, Соль. Отстань от меня.

Прошел Целый час, прежде чем Камилла присоединилась к мужчинам, которые ужинали на воздухе, восседая на складных табуретах около деревянного ящика, изображавшего стол. Солнце клонилось к закату. Камилла оглядела окрестные вершины и сосны. Нигде в обозримом пространстве она не увидела ни одной хижины, ни сарая, ни единого живого человека среди этого царства волков. Мимо проехали два велосипедиста и скрылись на дороге к перевалу.

— Ну вот, — грустно заметила Камилла, — теперь мы совсем одни.

— Нас трое, — возразил Солиман, протягивая ей тарелку.

— Да еще Ингербольд, — добавила Камилла.

— Интерлок, — поправил ее Солиман. — Станок для изготовления трикотажных изделий.

— Да, правда, извини, — ответила Камилла.

— В общем, нас четверо, — подвел черту Полуночник.

Не вставая с табурета, он показал рукой на альпийские луга.

— Мы — и он. Он где-то там. Прячется, выжидает. Через час, когда стемнеет, он тронется в путь со своими тварями. Ему нужно мясо, для них и для себя.

— Ты думаешь, он тоже ест мясо убитых овец? — спросил Солиман.

— Наверняка он как минимум пьет свежую кровь, — уверенно заявил старик. — Мы забыли про вино, — спохватился он. — Соль, сходи принеси. Я взял целый ящик, он там, за занавеской туалета.

Солиман вернулся с бутылкой белого вина без этикетки. Полуночник поднес ее к глазам Камиллы.

— Наше, деревенское, — пояснил он, вытаскивая из кармана штопор. — Белое из Сен-Виктора. Его нельзя далеко перевозить и хранить. От него словно оживаешь — просто чудо. Не ходишь — летаешь, сил хоть отбавляй, глаз как у сокола. Лучше не бывает!

Полуночник поднес бутылку ко рту.

— Ты теперь не какой-нибудь пастух-одиночка, — остановил его Солиман, придержав за руку. — У тебя есть компания. Придется соблюдать приличия. С сегодняшнего вечера пьем из стаканов.

— Ты это зря, я бы вам оставил, — сконфуженно прогудел Полуночник.

— Я не об этом, — отрезал Солиман. — Пить отныне будем из стаканов.

Молодой человек дал Камилле стакан, она протянула его Полуночнику.

— Поосторожнее, — предупредил старик, наливая ей вина, — оно только кажется безобидным, а на самом деле с характером.

Вино сильно нагрелось, простояв целый день в кузове, оно немного пенилось, вкус его был непривычным, сладковатым. Камилла гадала, придаст ли оно им сил или угробит в считанные дни. Тем не менее она снова протянула стакан Полуночнику.

— Да, вино с характером, — повторил старик, предостерегающе подняв палец.

— Будем там караулить по очереди, — распорядился Солиман, указав на небольшую скалу справа от площадки. — Оттуда все горы просматриваются. Сначала Камилла, до половины первого, потом я. Разбужу вас без пятнадцати пять.

— Девушке надо выспаться, — резонно заметил Полуночник. — Ей завтра еще с горы спускаться.

— Ты прав, — согласился Солиман.

— Да ладно, — махнула рукой Камилла.

— У нас нет ружья, — напомнил Полуночник, сердито покосившись на Камиллу. — Что делать будем, если его обнаружим?

— Он не пойдет по дороге через перевал, — задумчиво произнес Солиман. — Он найдет тропинку где-нибудь в стороне. В лучшем случае мы его случайно заметим или услышим. И точно узнаем, когда его ждать в Луба.

Полуночник поднялся, опираясь на свой массивный посох, сложил табурет и сунул его под мышку.

— Девушка, оставляю вам пса, — обратился он к Камилле. — Интерлок женщин защищает.

Он приосанился и торжественно пожал ей руку, словно партнеру после матча, потом забрался в фургон. Солиман подозрительно взглянул на него и полез следом.

— Слушай, я не советую тебе спать нагишом, — сказал он старику. — Признайся, тебе ведь и в голову не пришло, что здесь нельзя спать нагишом.

— Соль, это моя кровать, что хочу, то в ней и делаю. Черт!

— В том-то и дело: ты будешь не в кровати, а на кровати. В этом чертовом фургоне жара неимоверная.

— И что с того?

— А то, что она пройдет мимо тебя, когда соберется спать. Она вовсе не обязана созерцать тебя во всей красе.

— А ты как же? — с сомнением спросил Полуночник.

— И я так же. Сейчас что-нибудь напялю.

Солиман важно посмотрел на старика. Тот вздохнул, сел на кровать.

— Если тебе будет приятно, тогда конечно, — согласился он. — Да, парень, с тобой непросто. Скажи-ка, Соль, откуда ты всего этого набрался?

— «Цивилизация…» — начал было молодой человек.

Полуночник прервал его взмахом руки:

— Да заткнись ты со своим чертовым словарем.