Читаем Человек, который знал все полностью

Та осень застряла у меня в памяти ожиданием беды. Любимая женщина, с которой мы то жили душа в душу, то ссорились насмерть и вообще никак не жили, однажды утром, спустив с плеча ночную рубашку, показала мне уплотнение на груди: словно кто-то спрятал темную горошину под кожу, пониже левого соска. Я настаивал на срочном обследовании, а она обнимала меня так, будто уже прощалась навсегда. В нашем обиходе возникли слова «маммография» и «гистология».

Вечером после работы я заехал к Безукладникову. Он обитал на предпоследнем этаже старой пятиэтажки на улице Кондукторской. В квартире стоял нежилой запах. Рядом с измученным диваном и прочей понурой мебелью странное впечатление производила новейшая модель телевизора «Panasonic» с размером экрана в пол-окна.

На запустелой кухне Безукладников затеял в мою честь чаепитие. Выглядело оно так. Сначала он выложил на стол кулек ископаемого печенья и выставил пустую кружку. Затем опустил в нее чайный пакетик. Потом установил чайник на газовую плиту. После десяти минут неловкого ожидания он затопил пакетик кипятком и принялся наблюдать за ним, как химик, изготовляющий уникальный раствор. Этот бурый мешочек, который Александр Платонович выудил из кружки за хвост, как утопшую мышь, и, побродив нерешительно по кухне, бросил в какой-то случайный стакан, чтобы вторично залить кипятком, показался мне символом то ли придурковатой скаредности, то ли героической нищеты.

Словно угадав мои мысли, Безукладников вдруг заговорил о деньгах. С ребяческой настырной горячностью он начал спрашивать — нужны ли мне деньги. А что бы я стал делать с большими деньгами? Ну то есть с очень большими деньгами. Ну а все-таки?.. И так далее.

Я отделывался общими словами, подавляя в себе раздражение. Разумеется, да. То есть, конечно, нужны. А кому они не нужны? Что бы стал делать… Ну, наверно, путешествовать. Писать в свое удовольствие, не заботясь о заработке. А слишком крупные деньги — нет, лучше без них. Чересчур хлопотно и опасно.

У Безукладникова было такое лицо, будто я не оправдал его надежд на вложение солидных капиталов. Он отхлебнул своего спитого чая и вдруг совершенно серьезно спросил, какую ежемесячную сумму я бы счел достаточной для себя. Это становилось почти забавным.

— Значит, можно рассчитывать на любые деньги? — Я уже не скрывал сарказма.

— Думаю, практически на любые… — Безукладников был непробиваем.

И мне наконец надоело. Я сказал ему прямо, что терпеть не могу пустопорожние маниловские фантазии. Что это, как ни обидно звучит, наш типично русский промысел — сидеть на кухне с тремя копейками в кармане и делить воображаемые миллионы.

— Ну зря вы так… Я ведь вам доверяю больше других.

Он откровенно загрустил. Но, погрустив с полминуты, подошел к затрапезного вида газовой плите и открыл дверь духовки. Духовка была полностью, до отказа набита банковскими бледно-зелеными упаковками. Они там едва умещались — две-три пачки долларов выпали на пол, и Безукладников просто запнул их под плиту.

— Н-да уж… — сказал я. И больше ничего не сказал.

Безукладников закрыл духовку и виновато развел руками: дескать, извините, так получилось.

— Может, еще чаю?

— Нет, спасибо! — Я допускал, что он может заварить все тот же пакетик в третий раз.

Мне оставалось вежливо полюбопытствовать, каким образом в наше время грабят банк. Натягивают ли, к примеру, на голову черный чулок, или это уже не модно?

— Банк? — Он так оживился, будто я подкинул ему свежую идею. Но сразу погас. — При чем тут банк?.. Вы не понимаете. Я вам действительно доверяю, и я мог бы рассказать о таких вещах, от которых у вас, простите, волосы дыбом встанут.

— Пустые хлопоты — я не тот слушатель. Мне «таких» вещей по телевизору хватает, в уголовной хронике. Доверьтесь кому-нибудь другому.

Пока мы препирались, в дверь позвонили, и Безукладников впустил молодую полноватую блондинку в уютном фартуке на бретельках и в домашних туфлях без задников. «Луиза, моя соседка». «Я на минуту! У меня сырники свежие зря пропадают, а вы, наверно, пустой чай пьете, как всегда?» С появлением Луизы в этом тусклом логове зацвели невидимые азалии, затеялось плодоношение цитрусовых, потянуло кулинарным раем, глаженьем, прохладным постельным бельем — и я вспомнил, что меня ждут дома.

Соседка, слегка смущенная, и впрямь ушла через минуту, я только успел заметить необычайную яркость глаз, почти аметистовых, да нежные босые пятки.

Я засобирался. Но Безукладников, судя по всему, был остро озабочен продолжением разговора. Казалось, ему страшно оставаться один на один со своей тайной, которая меня лично интересовала не больше, чем дежурная сводка криминальных новостей.

Перейти на страницу:

Похожие книги