Человек, который высмеивал

Хадлер направился к телефонной будке; Мэвис остался в компании джентльмена из Лиги чистых продуктов и лекарств. К месту происшествия уже подходил полицейский. За ним увязался «малыш», привлеченный скоплением людей.

— Весьма неприятная история, — сказала миссис Фрост, когда они с Аденом приближались к зданию Комитета.

— Похоже, Рольфу придется давать разъяснения своему управдому, заметил Ален. Он вспомнил приторную улыбку миссис Бирмингэм, скрывавшую отнюдь не доброжелательные намерения.

— У легионеров своя система опроса, — возразила миссис Фрост. Она задержалась у входа в здание и задумчиво произнесла:

— Мэвис совсем выдохся. Не может справиться ни с одной проблемой. Он не способен самостоятельно принимать решения. И уже не первый месяц.

Ален воздержался от комментариев. Это его не касалось.

— Пожалуй, хорошо, что он там остался, — продолжала миссис Фрост. — Я бы предпочла встретиться с миссис Хойт без него.

О предстоящей встрече с Идой Пиз Хойт Ален слышал впервые.

— Может, вы сообщите мне о своих намерениях? — предположил он.

— Я полагаю, вы понимаете, что я собираюсь сделать, — ответила она, шагнув к дверям.

И Ален понял.

Глава 4

Ален Парсел возвратился в свою однокомнатную квартиру в половине десятого вечера. Дженет встретила его на пороге.

— Ты поел? — спросила она, и сама же ответила:

— Нет, конечно.

— Нет, — признался он, входя в комнату.

— Сейчас что-нибудь состряпаем. — Она переключила электронное устройство, вмонтированное в стену, и вернула на место кухню, которая исчезла в восемь часов. Через несколько минут на плите уже жарилась "аляскинская форель", и по комнате поплыл почти натуральный аромат. Дженет надела фартук и принялась накрывать на стол.

Ален развалился в кресле и раскрыл вечернюю газету. Но он так устал, что не мог читать, и отложил газету. Беседа с Идой Низ Хойт и Сью Фрост длилась три часа. Необычайно тяжелая беседа.

— Ты не хочешь рассказать мне, что случилось? — спросила Дженет.

— Попозже. — Он поигрывал кубиком сахара на столе. — Как Книжный Клуб? Сэр Вальтер Скотт написал еще что-нибудь хорошее?

— Нет, увы, — коротко ответила она, подражая его тону.

— Ты считаешь, нам не хватает беседы с Чарлзом Диккенсом?

Она отвернулась от плиты и взглянула на него.

— Что-то случилось, и я хочу знать что.

Ее настойчивость заставила Алена смягчиться.

— Наше Агентство пока не сочли гнездом порока.

— По телефону ты говорил, что находишься в Т-М, а в Агентстве произошло что-то ужасное.

— Я уволил Фреда Лади, если это можно назвать ужасным. «Форель» еще не готова?

— Нет, еще минут пять.

— Ида Пиз Хойт предложила мне место Мэвиса.

Директора Телемедиа. Все устроила Сью Фрост.

Некоторое время Дженет молча стояла у плиты, потом вдруг заплакала.

— Черт возьми, почему ты плачешь? — удивился Ален.

— Не знаю, — всхлипнула она. — Мне страшно.

Он машинально продолжал играть кубиком сахара, который раскололся на две половинки, и Ален начал превращать их в сахарный песок.

— По правде говоря, удивляться тут нечему. Этот пост всегда занимали руководители Агентств, а Мэвис за последние несколько месяцев совсем выдохся. Восемь лет отвечать за мораль — слишком тяжело.

— Да, ты… говорил… что ему надо уходить. — Она достала носовой платок. — В прошлом году ты так сказал.

— Вся беда в том, что он не хочет оставлять свою работу.

— Он знает?

— Сью Фрост сказала ему. Он пришел к концу совещания. Мы вчетвером пили кофе и обсуждали ситуацию.

— Значит, все решено?

Ален вспомнил, какое лицо было у Мэвиса, когда он выходил из кабинета, и ответил:

— Нет, не совсем. Мэвис сложил с себя обязанности. После кое-каких формальностей. Обычный протокол. Годы честной службы, преданность принципам Морального Обновления. Потом мы с ним немного поговорили в холле. — На самом деле они прошли вместе с четверть мили от здания Комитета до дома Мэвиса. — У него есть участок земли на какой-то планете в системе Сириуса. Там много коров. Мэвис утверждает, что по вкусу их мясо невозможно отличить от земного.

— Что же еще не решено?

— Возможно, я откажусь.

— Почему?

— Не хочу загнуться через восемь лет. Мне совсем не улыбается, получив отставку, оказаться в каком-нибудь Богом забытом захолустье за десять световых лет отсюда.

Дженет спрятала платок в нагрудный карман и выключила печь.

— Однажды мы уже говорили об этом — три года назад.

— И что мы решили? — Он вспомнил, что они решили. Они решили решать, когда придет время, — ведь оно могло не прийти вовсе. Тогда Агентство только открылось, и Дженет опасалась скорого краха. — Глупо делать вид, будто это непыльная работа. Она отнюдь не такова и никогда таковой не была. Ни у кого нет сомнений на этот счет. Не знаю, почему Мэвис взялся за нее. Может, по моральным соображениям?

— Служение обществу…

— Беззаветное служение Моральным принципам.

Высшая форма самопожертвования, Омфал всей этой… — Он запнулся.

— Крысиной возни, — закончила Дженет. — Наверное, и зарплата больше. Или меньше? Ну, конечно, это неважно.