Человек, который умел шутить

– Естественно, – пробормотал Мэвис. Он принялся расчищать стол, заваленный необработанными материалами.

Мэвис являл собой унылое зрелище: этот вечно взвинченный, снедаемый тревогой человек в мятой рубашке и мешковатых неглаженых брюках терял всякое самообладание, сталкиваясь с чем-либо, выходящим за пределы его понимания. Аллану припомнились долгие путаные переговоры, так что если Мэвис отправится с ними, покоя в ближайшие несколько часов не видать.

– Встретимся около бронехода, – сказала ему миссис Фрост. – Разберитесь сначала здесь. Мы подождем.

Они с Алланом пошли через холл.

– Какое большое предприятие, – заметил Аллан.

Его поражало то, что какая-то организация – пусть даже государственная – занимает целое здание. И значительная ее часть расположена под землей. Телеинформацион по опрятности и значительности уступал только самому Богу, следующие ступеньки занимали секретари и Комитет.

– Большое, – согласилась миссис Фрост, размашистым шагом пересекая холл, обеими руками она прижимала к груди папку из манильской бумаги. – Только вот не знаю…

– Не знаете чего?

Слова ее прозвучали загадочно:

– Может, лучше бы ему стать поменьше. Вспомните, что случилось с гигантскими пресмыкающимися.

– Вы полагаете, что его деятельность нужно сократить? – Он попытался представить себе, какой вакуум возникнет при этом. – А что взамен?

– Иногда я подумываю о том, чтобы расчленить ТИ на ряд подразделений, которые взаимодействовали бы друг с другом, но имели бы собственное правление. Я не уверена, что одному человеку по плечу ответственность за всю организацию в целом; едва ли следует столько на него взваливать.

– Пожалуй, – согласился Аллан, думая о Мэвисе, – поскольку это сокращает годы его жизни.

– Майрон провел на посту директора ТИ восемь лет. Ему сорок два года, а выглядит он на восемьдесят. У него вырезана половина желудка. Иногда мне кажется, что однажды я позвоню ему и тут выяснится, что он окопался в санатории и управляет делами оттуда. Или из Иного Мира, как они называют свою психушку.

– И то и другое, – сказал Аллан, – далеко отсюда.

Они подошли к выходу, и миссис Фрост остановилась.

– У вас была возможность понаблюдать за деятельностью ТИ. Скажите мне честно: он работает эффективно?

– В той части, которую я видел, – да.

– А как насчет продукции? ТИ приобретает ваши пакеты и обрабатывает их для средств массового вещания. Какого вы мнения о конечных результатах? Не искажается ли в процессе идея МОРСа? Как вам кажется, сохраняются в передачах ваши мысли?

Аллан попытался вспомнить, когда ему в последний раз довелось посмотреть стряпню ТИ от начала до конца. Согласно заведенному порядку в агентстве следили за показом и собирали дубликаты программ, разработанных на основе их пакетов.

– Я смотрел телепередачу на прошлой неделе.

Седые брови его собеседницы насмешливо изогнулись.

– Полчаса? Или целый час?

– Эта программа была рассчитана на час, но мы не видели ее целиком. Мы с Дженет играли в «фокусника» в гостях у друзей и решили немного передохнуть, закончив партию.

– Уж не хотите ли вы уверить меня, будто у вас нет телевизора?

– Согласно принципу «домино» от людей, живущих под нами, зависит, когда повалятся все остальные костяшки в нашей секции. Очевидно, заложенные в пакетах идеи достигают цели.

Они вышли на улицу и забрались в бронеход. Аллан прикинул: эта зона относится к самому нижнему диапазону арендной шкалы, между 1 и 14. Особой тесноты здесь не наблюдается.

– Вы одобряете применение принципа «домино»? – спросила миссис Фрост, пока они ждали Мэвиса.

– Весьма выгодно экономически.

– Но у вас есть оговорки.

– Применение принципа «домино» основано на предположении, что каждый человек придерживается тех же убеждений, что и вся группа в целом, не более и не менее того. Система дает сбой, стоит только появиться неформалу. Человеку, у которого возникают собственные идеи, которые он не заимствует у других костяшек из данной секции.

– Как любопытно. Идеи из ниоткуда, – заинтересовалась миссис Фрост.

– Идеи из отдельного человеческого сознания, – пояснил Аллан, отдавая себе отчет в том, что поступает недипломатично, но в то же время чувствуя, что миссис Фрост относится к нему с уважением и хочет выслушать его доводы. – Ситуация редкая, – признал Аллан, – но может случиться и такое.

За стенками бронехода послышался шум. Прибыл Майрон Мэвис с разбухшим портфелем под мышкой и вместе с ним – боец когорты майора Стрейтера – суровое молодое лицо, курьерский пакет прикован цепочкой к ремню на поясе.

– Я про вас чуть не забыла, – сказала миссис Фрост своему родственнику, когда мужчины забрались в машину.

Бронеход был маленький, они едва в него поместились. Хадлер сел за руль. Он завел мотор, который работал на пару под давлением, и машина начала осторожно продвигаться по дорожке. Они встретили всего три бронехода на пути к зданию Комитета.

– Мистер Перселл подверг критике применение принципа «домино», – сказала миссис Фрост, обращаясь к Майрону Мэвису.

Мэвис прокряхтел что-то нечленораздельное, заморгал – у него сильно полопались сосуды в глазах – и встрепенулся.