Человек, который умел шутить

– Пусть будет «мистер Коутс». – Мальпарто сел и надел очки. – Скажу вам откровенно, мистер Коутс, я ждал вашего прихода. Примерно неделю назад мне в руки попала ваша энцефалограмма с заключением Диксона. У меня возник большой интерес к вам, и я испытываю глубокое удовлетворение, поскольку мне представился случай заняться… – Он кашлянул. – Вашей проблемой. – Он чуть было не сказал «вашим делом».

Мистер Коутс беспокойно заерзал в удобном, обтянутом кожей кресле. Он закурил сигарету, нахмурился, потер складку на брюках.

– Мне необходима помощь. У нас ее никому не оказывают, и в этом состоит один из недостатков МОРСа; людей просто объявляют неполноценными и изгоняют из общества.

Мальпарто кивнул в знак согласия.

– К тому же, – сказал мистер Коутс, – меня разыскала ваша сестра.

Это известие обескуражило Мальпарто. Гретхен не только ввязалась в это дело, но и проявила изрядное хитроумие. Со временем мистер Коутс пришел бы и сам, но Гретхен сократила срок ожидания вдвое. Он задумался над вопросом: к чему ей это?

– А вы не знали? – спросил мистер Коутс.

Он решил ответить честно:

– Нет, не знал. Что, впрочем, не важно, – и зашуршал страницами карточки. – Мистер Коутс, не могли бы вы охарактеризовать своими словами, в чем заключается ваша проблема?

– В работе.

– А именно?

Мистер Коутс закусил губу.

– Пост директора ТИ. В понедельник мне предложили его занять.

– В настоящее время вы являетесь главой независимого исследовательского агентства? – Мальпарто сверился со своими бумагами. – Когда вы должны дать ответ?

– Не позднее послезавтра.

– Крайне интересно.

– Не правда ли? – сказал мистер Коутс.

– У вас не очень много времени. Как вам кажется, вы сможете принять решение?

– Нет.

– Почему нет?

Пациент замешкался с ответом.

– Вы боитесь, не прячется ли у меня в шкафу недомерок? – Мальпарто ободряюще улыбнулся. – Здесь единственное во всей нашей благословенной цивилизации место, куда недомеркам закрыт доступ.

– Я слышал об этом.

– Счастливая прихоть истории. Кажется, жена майора Стрейтера питала благосклонность к психоаналитикам. Последователь Юнга с Пятой авеню исцелил ее от частичного паралича правой руки. Представляете себе женщин такого типа?

Мистер Коутс кивнул.

– Поэтому, – сказал Мальпарто, – после создания Правительственного Комитета и национализации земли нам позволили продолжать свою деятельность. Нам, то есть бойцам психофронта, оставшимся в живых после войны. Стрейтер был человек осмотрительный. Необычное свойство. Он понимал, что необходимо…

Мистер Коутс сказал:

– В воскресенье вечером кто-то передвинул рычажок у меня в голове. И я превратил статую майора Стрейтера в карикатуру. Что и мешает мне принять предложение и стать директором ТИ.

– А-а, – сказал Мальпарто и впился взглядом в энцефалограмму, в неустранимую кривую.

У него возникло ощущение, будто он повис вверх ногами над океаном и пляшущая пена забивает его легкие. Он осторожно снял очки и протер их носовым платком.

За окном кабинета раскинулся город – плоская поверхность, лишь шпиль МОРСа возвышается точно в центре. От него концентрическими кольцами расходились зоны, аккуратные линии и завитки, упорядоченные пересечения.

«По всей планете», – подумал доктор Мальпарто.

Словно шкура огромного млекопитающего, наполовину погрузившегося в грязь. Увязшего в подсыхающей глине суровой пуританской морали.

– Вы родились здесь, – проговорил он наконец.

Все сведения, история жизни пациента у него в руках; он перелистал страницы.

– Все мы здесь родились, – отозвался мистер Коутс.

– Вы познакомились с женой в одной из колоний. Что вы делали на Бет-четыре?

Пациент сказал:

– Проверял пакет. Я работал консультантом в тогдашнем агентстве «Уинг-Миллера». Мне хотелось создать пакет, основанный на опыте колонистов-сельскохозяйственников.

– Вам понравилось там?

– В каком-то смысле – да. Похоже на границу продвижения поселенцев. Мне запомнился дощатый фермерский домик с белеными стенами. Он принадлежал ее родственникам… ее отцу. – Он приумолк на мгновение. – Мы с ним часто спорили. Он издавал местную газету в маленьком городке. Мы спорили и пили кофе ночи напролет.

– А… – Мальпарто заглянул в карточку. – Дженет принимала участие в спорах?

– Изредка. Она слушала. По-моему, она боялась отца. И может быть, чуть-чуть побаивалась меня.

– Вам тогда было двадцать пять лет?

– Да, – ответил мистер Коутс. – А Дженет – двадцать два года.

Мальпарто сверился с досье:

– Ваш отец к тому времени уже умер. А мать еще была жива?

– Она умерла в две тысячи сто одиннадцатом году, – сказал мистер Коутс. – Немногим позже.

Мальпарто поставил видео– и аудиопленки.

– Можно мне записать нашу беседу?

Пациент подумал.

– Да, пожалуй. Все равно я у вас в руках.

– В моей власти? Как будто я – волшебник? Вряд ли. В моих руках оказалась ваша проблема: рассказав о ней, вы как бы переложили ее на меня.

Похоже, мистер Коутс перестал испытывать напряжение.

– Спасибо, – сказал он.