Человек, который перебегал улицу

— Почему эти камни прибыли именно в Ригу? Не потому ли, что Рига — портовый город, и тут ежедневно стоят дюжины иностранных судов?

— Иностранцы теперь бывают повсюду.

— У иностранцев только карманы, а в кораблях — трюмы. Туристы через каждые две недели не возвращаются, а корабли — возвращаются. Например, финские и исландские — приходят за углем.

Я жду, когда он встанет и начнет ходить по кабинету: мне кажется, что напряженные размышления всегда связаны с ходьбой. Но Шеф продолжает курить сидя.

— Аллу Авдеенко тоже мне искать или этим займется кто-то другой?

— Узнайте, может она попала в больницу, может ее задержали работники другого отделения внутренних дел.

Алла Авдеенко на время заслонила Тамару Лакомову и ту женщину, которая погибла возле сто тридцать девятого дома.

Из своего кабинета пытаюсь дозвониться до Усть-Алимска. Ждите, говорят мне из недосягаемой дали. Голос кажется тоненьким-тоненьким.

Я размышляю, что значит горно-обогатительный комбинат, чем там занимаются. Наверное, отсеивают малоценную горную породу. Я знаю, что золото находят рядом с серебром и слюдой, что минералы в чистом виде почти не встречаются. Наконец, решаю, что не моя задача выяснять, как Авдеенко заполучила камешки, пусть это выясняет тамошняя милиция, достаточно, если я узнаю, куда девалась она сама и куда она эти камушки хотела сплавить.

В далеком Усть-Алимске неистовствует снежная буря и радиосвязь прервана. Мне советуют послать телеграмму, говорят, что отправят ее сразу же, как только буря утихнет. Я отказываюсь. Ночью я буду дома, может, хоть ночью получу разговор, если нет — телеграмму могу послать и завтра.

— Извините, звонит администратор из гостиницы «Феникс». Вы просили позвонить, если мы что-нибудь вспомним о той женщине.

— Может, мне зайти к вам попозже?

— Да нет, это такая мелочь. Уборщица видела, что она уезжала на такси.

— Я все же к вам зайду. Примерно через полчаса.

Усть-Алимск все молчит.

— Она закончила разговор по телефону, что-то записала на бумажке, побежала наверх и сразу вернулась… — рассказала уборщица «Феникса».

— В котором часу примерно это было?

— Около полдевятого, я закончила утреннюю уборку.

— Когда она сошла вниз, на ней уже было пальто, а на голове платок или шляпа?

— Этого я не помню. Я только помню, что это была она.

— Подумайте…

— Я в самом деле не помню.

— И что произошло потом?

— Потом она вышла на улицу, а я понесла в кладовку пылесос. Поставила, закрыла кладовку и пошла назад и тут увидела через стекла входной двери, как она садится в такси.

— В такси или просто в частную машину?

— В такси. Я точно видела.

Приехав домой, опять заказываю Усть-Алимск, и опять мне говорят, чтобы ждал или послал телеграмму.

Отыскиваю что-то из съестного, разогреваю и со скуки начинаю искать на книжной полке Гитину книгу о лекарственных растениях. Не могу найти. Рассердившись, складываю на пол все первые ряды книг и все-таки не нахожу. Пылинки, радостно планируя, садятся на мебель.

Наконец, звонит телефон.

— Лейтенант Добен, сначала я хотел бы извиниться перед вашей женой и сказать ей пару слов.

— К сожалению, это невозможно… — Про развод с Гитой на работе я никому не говорил. — Ее сейчас нет дома.

— Ну, тогда, Добен, извинитесь перед ней от моего имени. Завтра рано утром вы вылетаете в Симферополь. Мой шофер без пятнадцати девять будет возле вашего дома и отвезет вас в аэропорт. Он передаст вам билет на самолет, командировочное удостоверение, мои инструкции и несколько фотоснимков. Вы все поймете… Послушайте, Добен, у вас есть деньги?

— Немного есть.

— На неделю хватит?

— Думаю, хватит.

— И что вы теперь делаете?

— Жду разговора с Усть-Алимском.

— Хорошо, если бы вам до утра удалось с ним переговорить. Спокойной ночи! И не забудьте извиниться перед женой.

Шеф, очевидно, что-то выяснил без моего участия, если так срочно необходимо лететь в Симферополь.

Можно было бы сложить книги на место, но не хочется. Довольно быстро убеждаю себя в том, что сделаю это, когда вернусь. И даже расставлю книги по темам. Чего только человек не может себе внушить!

Надо позвонить Гите и сказать о «Лекарственных растениях». Набираю номер. Если подойдет не она, говорить не буду.

— Алло! — это Гита.

— Юрис говорит. Завтра утром выезжаю в командировку. Что мы будем делать с этой книжкой?

— Не знаю.

— Послушай, я оставлю ключи у соседей. Приходи и поищи сама.

— Но как же я так приду…

— Значит, ключи будут в соседней квартире. У меня есть другие.

— Ты надолго едешь?

— Сказали на неделю.

— Как ты решился позвонить?

— Я просто промолчал бы, если бы трубку снял кто-нибудь другой, а не ты.

— Ты неправильно думаешь о моей маме.

— На эту тему мы наспорились уже достаточно. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи!

Над Усть-Алимском все еще бушует пурга. Я ставлю телефон рядом с собой на тумбочку и ложусь спать. Засыпаю быстро и сплю крепко, так как телефон молчит. Молчит и тогда, когда выхожу из квартиры. Я вспоминаю, что однажды читал про снежную бурю, которая свирепствовала в течение нескольких недель.

Глава 9