Человек из СССР

Да. Сегодня последняя съемка, сцена восстания. Мы очень спешим, так как к субботе фильм должен быть уже склеен. Пардон, я должен бежать. (Убегает.)

КУЗНЕЦОВ:

Пожалуйста, пожалуйста. (Прогуливается, поднимает и разворачивает огромную карту, на которой грубо изображена Россия. Улыбаясь, разглядывает ее. Входит справа Таубендорф. Из-под пальто видны смазные сапоги, в руках чемоданчик.)

ТАУБЕНДОРФ:

А, ты уже здесь, Алеша. Как тебя впустили?

КУЗНЕЦОВ:

Очень было просто. Выдал себя за молочного брата какого-то Мозера. Тут Крым вышел совершенно правильным ромбом.

ТАУБЕНДОРФ:

Россия… Да. Вероятно мои коллеги уже гримируются. Но это ничего. Тут всегда тянут… тянут… Алеша, я все исполнил, что ты приказал. Вернер уже уехал.

КУЗНЕЦОВ:

Ух, какая пылища! (Бросает карту в угол. Она сама скатывается. Хлопками сбивает с рук пыль.)

ТАУБЕНДОРФ:

Алеша, когда ты устроишь и мне паспорт?

КУЗНЕЦОВ:

Погодя. Я хотел тебя видеть вот почему: в субботу я возвращаюсь в Россию. Недели через две приедет сюда Демидов. Я тебя попрошу… Тут, однако, не очень удобно беседовать.

ТАУБЕНДОРФ:

Пройдем вон туда: там сзади есть пустая комната. Я заодно загримируюсь.

КУЗНЕЦОВ:

Э-ге! Ты в смазных сапогах…

Оба проходят налево. Через сцену пробегает Помощник режиссер а и юркает за декорации. Рабочие проносят расписные ширмы. Загримированные статисты (в русских рубахах) и статистки (в платочках) выходят справа и слева и постепенно скрываются за декорациями. Помощник режиссера выбегает опять, в руке — огромный рупор.

ПОМОШНИК РЕЖИССЕРА:

Господа, поторопитесь, поторопитесь! Все в ателье! Как только будут готовы Гарри и Марианна, мы начнем.

ЛЮЛЯ:

(В платочке.)Гарри давно уже готов. Он пьет пиво в кантине. [12] (Уходит с остальными.)

ПОМОШНИК РЕЖИССЕРА:

Он этим пивом испортит себе фигуру. (Двум замешкавшимся статистам.)Поторопитесь, господа!

Справа входит Марианна: резко загримированная, в папахе, револьвер за поясом, кожаная куртка, на папахе — звезда.

ПОМОШНИК РЕЖИССЕРА:

(К Марианне.)Наконец-то!..

МАРИАННА:

Вы не видели… Тут был господин… с которым я приехала…

ПОМОШНИК РЕЖИССЕРА:

Да что вы в самом деле!.. Ведь мы тут делом занимаемся, а не глупостями. Пожалуйте в ателье! (Он убегает. Слева входит Кузнецов.)

МАРИАННА:

Алек, тут такая суматоха… Мы так с тобой и не договоримся… Алек, ты передумал?

КУЗНЕЦОВ:

Я вас сразу не узнал. Хороши! Желтая, лиловая.

МАРИАННА:

Ах, так нужно. На экране получается совсем иначе… Алек!

КУЗНЕЦОВ:

И звезда на папахе. Кого это вы изображаете?

МАРИАННА:

Ты меня с ума сведешь!

Вбегает Помощник режиссера.

ПОМОШНИК РЕЖИССЕРА:

Съемка начинается! Господи, да идите же! Ведь уже в субботу все это должно быть на экране. Марианна! (Орет в рупор прямо в нее.)На съемку!!

МАРИАННА:

Вы отвратительный грубиян. Алек, умоляю, подожди меня… Я сейчас…

Марианна и Помощник режиссера уходят. Слева появляется Таубендорф: он с приклеенной бородой, в русской рубахе и картузе.

ТАУБЕНДОРФ:

Ну вот я и готов.

КУЗНЕЦОВ:

Хорош, хорош. Там, кажется, уже началось. Ваш командир очень волнуется.

ТАУБЕНДОРФ:

Так всегда. Сперва будут бесконечные репетиции этой самой сцены восстания. Настоящая съемка начнется значительно позже. (Закуривает.)Алеша, мы обо всем поговорили? Больше ничего? (Говоря, прислоняется к стене, на которой большой плакат: «Rauchen verboten!» [13] . Продолжает курить.)

КУЗНЕЦОВ:

Больше ничего. Остальное ты сам знаешь.

ТАУБЕНДОРФ:

Остальное?

КУЗНЕЦОВ:

Да. Насчет Ольги Павловны. Ты заботься о ней, как и в прежние разы. Навещай ее изредка, да помогай ей, если что нужно.

ТАУБЕНДОРФ:

Алеша, я…

КУЗНЕЦОВ:

Что с тобой?

ТАУБЕНДОРФ:

(Очень сильно волнуясь.)Дело в том…

КУЗНЕЦОВ:

Валяй.

ТАУБЕНДОРФ:

Алеша, умоляю тебя, я хочу с тобой! Слышишь, я хочу с тобой! {12}Тут я пропаду…

За сценой жужжанье юпитеров, затем голос Помощника режиссера в рупор.

ГОЛОС В РУПОР ЗА СЦЕНОЙ: