Человек из Преисподней. ДОМ

Решающая беседа произошла как-то неожиданно. Хотя – может, это Серега не ожидал, а Петр Иванович все же подготовился… Уж очень складная получилась речь.

Случилось это после пятого курса, когда Серега, вновь оставшись на каникулах в Академии, жил в отсеке группы и ждал со дня на день начала учебного года и убытия в Дальние Казармы. После смерти матери он побывал в родительском доме лишь раз – забрать настольную лампу, которая стояла сейчас у него на тумбочке. И окончательно переселился в казарму. Надо сказать, это сильно на пользу пошло: в то время, пока остальные на каникулах позволяли себе расслабиться – он продолжал пахать. Очень уж нравилось, что уже сейчас он на голову превосходил остальных курсантов группы. Но, как и всякому фанату режима, ему всегда было мало – и Серега продолжал совершенствоваться. Все в соответствии со словами батьки. Частенько компанию составлял и Гришка, который торчал у товарища до полуночи, да и остальные пацаны забегали.

Наставник зашел вечером, Серега как раз ко сну собирался. День прошел тяжеловато: последнюю неделю он решил устроить себе скачки наподобие тех, что предстояли в Казармах. Кросс пятнадцать километров вокруг Дома, потом на полигоне от души пострелял по железякам в динамике, потом в зале тренировочку, а потом, вечером, смотался с дежурной сменой на мотовозе до Плантаций и, пока они менялись, устроил заплыв до дамбы и обратно. Вернулся никакой: руки-ноги заплетаются, веки от усталости друг к дружке липнут. Еще и прикимарил в мотовозе, благо дорога спокойно прошла. Забрался в отсек, только завалился на койку – а тут Петр Иванович пожаловал.

Наставник обещание тогда сдержал и с комендантом поговорил. Хоть и со скрежетом, но позволил Хуер этакое безобразие. Но взял обещание – навещать своего курсанта с проверками. «И чтоб порядок у меня по всей казарме! И в тумбочках!» Петр Иваныч и навещал. Но чтоб так поздно…

Зашел, побродил меж застеленными по струнке курсантскими кроватями, просмотрел тумбочки – не уподобляясь Хуеру, конечно, а наоборот, прикрыть ежели что, – и, пододвинув табуретку к кровати, уселся напротив.

Серега, сообразив, что Петр Иванович о чем-то поговорить желает, уже сидел, свесив ноги на бетонный пол.

Помолчали. Серега – вопросительно поглядывая, а тот – просто глядел внутрь себя, словно думая какие-то свои думы…

– В годы Великой Отечественной войны в советской авиации существовало две категории летчиков, – вдруг, безо всяких предисловий, начал Наставник. – Одни – с десятками и сотнями сбитых самолетов на счету, с иконостасом на груди, обласканные высшим командованием и стремительно ушедшие вверх в званиях; другие – с одним-двумя, лейтенанты и старлеи. Первые – ведущие; вторые – ведомые. Первые прошли всю войну, до последнего дня; вторые – гибли во втором-третьем бою… – он философски развел он руками. – Статистика.

Серега ждал.

– Вот еще тебе факт… это уж на самой поверхности лежит. Подразделение, имея грамотного командира – такого, который и за людьми следит, и учит, опыт и знания передает, и в руководстве грамотен, и сам многое умеет, и за дело болеет – имеет куда больший процент выживаемости. К тому же – если лидерские качества в нем. Упорство, опять же… Если же командир в чем-то слабоват – и подразделение не в таком выигрыше.

Серега улыбнулся. С первого-то захода он не очень сообразил – но теперь, пожалуй, начало вырисовываться…

– Дальше. Преемственность! – Петр Иванович поднял вверх указательный палец, особенно акцентируя внимание. – Если дед и батя кадровые вояки – уже человек тянется. Не посрамит династию… Так ведь?

Серега кивнул. Он уже все понял и ждал, когда Наставник закончит свою речь – невежливо старшего перебивать. И по званию, и по возрасту. И, тем более, по авторитету.

– А ведь командир обоймы – дело непростое. Это ж какая нагрузка… Это же ответственность! Это вызов, понимаешь? Сможешь или нет? Сдюжишь ли?.. В конечном итоге именно от офицеров – командира, зама, комодов – зависит успех обоймы. А еще, что очень важно – это свобода. Решил новый коридор в паутине исследовать или на горизонт выше подняться – никто не запретит. Главное, чтоб вернулся. Это главное! А второе – чтоб вернулся с добычей. В таком вот порядке…

Серега усмехнулся. Наставник, зная его как облупленного, все перебрал. И ответственность, и упрямство, и деда с отцом, и свободу выбора, и горизонты… И даже про статистику не забыл – понятное дело, кому ж не хочется в ветеранах ходить, вся грудь в орденах…

– Потому и получается, Сержик: ты основной кандидат. Принимай командование. Если не ты – то кто? Ты, пожалуй, в этом выпуске лучший. Третий год у нас хороший выпуск, аж боязно сглазить: Фугас, Сова, Гвоздилычи… Теперь ты. Не знаю уж, как там дальше будет… Так что скажешь, мой дорогой?