Человек из Преисподней. ДОМ

Пехота под крупный калибр не лезла – укрываясь за складками местности, буратины легко избегали настильного огня даже со второго уровня, рискуя разве что при каждом последующем броске. Но даже если пуля крупного калибра и доставала – вовсе не значило, что механизм уничтожен. Отсеченные конечности, разбитые корпуса, разорванные пополам, – они все равно продолжали бой. Цел топливный элемент, целы мозги и сенсоры, цела хотя бы одна лапа – и можно убивать людишек. И эти обломки были даже хуже, чем целый механизм: профиль огрызка куда меньше, а значит, и стараний, чтоб попасть в него, уходит больше. Да и боеприпаса. Стрелковка с третьего уровня по ним не столь эффективна – Серега вон тоже думал, что с первой очереди четырехсотого завалит. Куда там… А уж гражданским, которые в большинстве и занимали ДОТы третьего, тем более не просто: у них и с меткостью неважно, и от встречного огня шарахаются – страшно же! Сюда бы ПСО, они бы сразу с пехотой разобрались – но обоймы нужны были на других направлениях. А может, и готовится что…

– Нам бы сейчас что посерьезнее пятьдесят седьмого… – послышался сзади хриплый шепот Наставника. Серега обернулся – Петр Иванович, вцепившись в спинку до побелевших пальцев, торчал за креслом и, закусив губу, смотрел на экраны. Лоб в испарине, на правом виске жилка надулась… – Шарахнуть бы сто двадцать пятым БПС[113]… И щит вдребезги – да и сорвет его с креплений! – и самой платформе не поздоровится! А если в брешь следом ОФС[114] захерачить – все, тушите свет, сливайте электричество…

– А почему РПГ не бьют? – глядя во все глаза на экран, спросил Серега.

– А ты сам подумай, Сергей. Какой в них сейчас толк? РПГ – это кумулятивная струя. Да, щит она пробьёт… но что дальше? Заброневого урона-то не будет, там второй слой брони, непосредственное бронирование ППК! Да и гранатометов у нас дефицит… Бля, да у нас всего дефицит! Эх, м-м-мать!.. Ладно, ты давай работай, не отвлекайся. Я до майора. Может, знает чего…

Наставник убежал.

Следующий час Серега плотно работал по своим командирским обязанностям. Самое основное – это все же корректировка. Тут все просто. Он видел, куда ведет огонь каждый из бойцов – трассеры, вспыхивая, обозначали место обстрела – и тогда, если была возможность, по внутренней связи подсказывал, что делала цель, как реагировала, указывал наиболее благоприятный момент для следующего выстрела.

Отработал, к примеру, Злодей по четырехсотому – но с первого раза не пробил. Контрóллер осыпал амбразуру в ответ – при этом Пашка после выстрела сразу укрылся, и механизм в человека не попал – и огонь на другой сектор перевел, следующую цель опознав. Если внешнего наблюдения нет, то и Злодей не сразу обстрел возобновит – это же и с духом собраться нужно, чтоб из-за укрытия хотя бы глаз под выстрел высунуть, да еще и цель нашарить… А здесь Серега сразу же оповещает – контрóллер ствол убрал, угрозы нет, можно. Злодей тут же выныривает – и снова его очередью!..

Либо, к примеру, ушел боец за укрытие от обстрела – а контрóллер, не будь дурак, навелся и ждет… Сунешься – а тебе навстречу свинцом! Так командир и тут на стрёме, предупреждает: не лезь пока, пережди!.. И как только механизм, не дождавшись цели, цель сменил – отмашка. И снова его, болезного, в бочину! Вот это и есть самое настоящее взаимодействие! Таким образом за час группа троих четырехсотых ушатала! Правда, и Серега основательно упарился: если единовременно с десятью бойцами работаешь, только и успевай руками, мозгами и языком шевелить...

И притом – это лишь одна из функций. Опять же и следить за каждым со стороны. В горячке боя забывается человек, хоть и отработано сотнями повторений, но не избежать этого, человеческий фактор. У кого-то локти в стороны торчат, кто-то прикладку не меняет, норовит из-за левого угла с правого плеча выйти… Но тут следует командирский окрик по громкой – и боец исправляется. Если же игнорирует – бывает, увлекся, – Серега такого сразу же в запас убирал. Посиди, отдохни, остынь. А то ведь нехорошо может случиться…