Перикл огорчился. Помотал головою – она нынче казалась особенно большой – и сказал:
– Одни огорчения, Алкивиад. Что делать мне? Куда деваться от дурных слухов?
Алкивиад воскликнул:
– А я знаю – куда!
И рассказал об одном поэте, прочитавшем ему свои записи. Это не история и не легенды или песни. В этом творении поэта действует некий Перикл…
– Перикл? – удивился Перикл.
– Да. – Алкивиад продолжал, улыбаясь: – Это история про твою жизнь и про твои дела. Поэт читал мне весь вечер…
– Бедный Алкивиад! Эти графоманы не дают покоя даже тебе!
– Я бы не подпустил его к себе ни на шаг, если бы не сказали мне, что произведение посвящено тебе. Но это не жизнеописание, а скорее панегирик. Проза перемешана с песнями, песни с вымыслом, вымысел с действительными происшествиями. Я вытерпел до конца. И не жалею об этом.
Перикл подумал, что этот графоман – наверняка графоман! – рвется к нему и ищет путей через Алкивиада. Он испугался одной этой мысли.
– Алкивиад, – сказал Перикл, – девять десятых наших книг – это творения графоманов. После флота самая главная сила наша – графоманы. Они терзают нам слух. Они бродят по знакомым в поисках добросердечных слушателей. Это бедствие просвещенного государства!.. Но скажи мне, Алкивиад, какое это имеет отношение к нашему разговору? Я же сказал, что не знаю, куда деваться, и ты…
– Верно, – сказал молодой эвпатрид, – я нарочно повернул разговор в сторону этого поэта. И вот почему: не взяться ли тебе самому за книгу?
– Какую книгу?
– О себе.
– Как это – о себе?
– Очень просто: садишься, берешь стиль или камыш, отличный папирус – он располагает к творчеству – и пишешь книгу. Глядишь, через год труд завершен. Пошел он к переписчикам, пошел по рукам!
Перикл странно улыбается. Это уже не раз предлагали ему… Писать о себе книгу! Кому она нужна?
– Людям, – говорит Алкивиад.
– Они меня немного знают.
– Потомкам!
– На потеху?
– Нет! Чтобы ума-разума набирались, читая твою книгу.
Перикл выбросил далеко вперед правую руку. Его указательный палец едва не коснулся носа столичного франта.
– Хорошо сказал, – прошептал Перикл, – хорошо сказал: чтобы набирались ума-разума. Но для этого необходима правда.
– Разумеется.
– Только правда!
– Конечно, уважаемый Перикл!
– А где ее взять?
Перикл все еще стоял с вытянутой рукой. Будто изваяние.
– Где взять правду, Алкивиад?
– Как это – где? И это вопрошает Перикл? Сам Перикл?!
Алкивиаду оставалось развести руками…