Человек идет

Время от времени впереди раздавался тревожный крик вожака. Тогда все сбивались в кучу, озирались, высматривая опасность.

Люди шли, а лес становился все гуще и темнее, деревья были очень высокими, их вершины плотно переплетались между собой и не пропускали солнечного света. Внизу царил полумрак, словно в вечерние сумерки. Земля была темной и влажной, даже трава не росла из-за недостатка света.

Люди невольно прибавили шаг, чтобы поскорее выбраться из этой глуши.

Шедший среди них дряхлый старик напрягал все свои силы, чтобы не отстать. Он уже давно тащился позади всех. А теперь ему стало и совсем невмочь. Люди уходили все дальше и дальше; старик пытался нагнать их, спотыкался, падал и снова вставал. Ноги его дрожали, подкашивались. А расстояние между ним и уходившими все увеличивалось и увеличивалось.

Несчастный старик попробовал, было бежать, но с первого же шага свалился на землю. И вот уже только фигурки идущих в хвосте мелькают среди деревьев. Гнетущая тишина окружила старика. Сознанием его овладел тупой ужас. Он не понимал, что с ним происходит, но всем существом предчувствовал что-то страшное. Он издал хриплый, слабый звук, опять встал, побежал и опять упал. Ноги отказывались двигаться. Старик задыхался. Так хотелось отдохнуть, хотя бы немного, но он чувствовал, что оставаться на месте нельзя, надо двигаться вперед, догонять своих. Он несколько раз поднимался и падал, пока, наконец, совсем не смог больше подняться. Тогда он пополз, напрягая остаток сил. Взор его был обращен в ту сторону, куда ушли его сыновья и внуки. Давно уже никого не было видно, а он все полз и полз вперед…

Сморщенное обезьяноподобное лицо этого несчастного существа передергивалось, кривилось, глаза увлажнились, – но и плакать он еще не умел. И этому люди еще не скоро научились…

И тут перед его помутневшим взором сверкнули чьи-то страшные глаза. Сверкнули впереди, потом в стороне; вот они приблизились. Послышалось щелканье зубов, глухое урчание. Потом вдруг нестерпимая боль в плечах – и все померкло…

А его сыновья и внуки тем временем шли и шли вперед, даже не догадываясь, что среди них кого-то недостает.

Спустя некоторое время они подошли к болотистой низине; за ней простиралась возвышенная и сухая местность. Нужно было перебираться через болото. Но сделать это можно было лишь в одном месте, где стояло стадо каких-то зверей, неуклюжих, с крупной продолговатой головой, которая была украшена торчащими ушами, маленькими глазками и удлиненной верхней губой. Они были похожи на громадных свиней или на небольших слонов.

Звери эти – тапиры, которые сохранились теперь только в Южной Америке.

Люди остановились, не зная, что делать. Опыт и чутье подсказывали, что эти животные мирные, не хищные. Но кто мог поручиться за их намерения?

Люди в нерешительности потоптались на месте; кажется, никакой опасности нет. Тапиры стоят себе спокойно, даже не обращая внимания на людей. Что ж, значит, можно попробовать.

Осторожно направились люди к стаду и подошли совсем близко. А звери стоят, как прежде, и только с любопытством посматривают на них.

Все-таки пришлось людям идти стороной, болотом пробираться чуть ли не по самую шею в воде.

Даже самому безобидному зверю, буквально каждой свинье должен был уступать дорогу первобытный человек, да еще был доволен, что его не трогают…

Едва люди перебрались через низину, как послышался треск и из леса выбежал носорог. Он был разъярен, на боку у него виднелась глубокая рана; из нее струилась кровь. По-видимому, он только что вырвался из драки. А в таких случаях носорог бросается на всех, кого бы не встретил.

Люди не успели спохватиться, как носорог, пригнув голову, кинулся прямо на них. Раздались дикие крики ужаса; все бросились кто куда. Многие в один миг очутились на деревьях.

А одна женщина с ребенком не успела… Носорог поддел ее своим страшным рогом и с такой силой бросил прямо через себя, что она, отлетев, с размаху ударилась головой о дерево. Ребенок, выпавший у нее из рук, покатился прямо под ноги зверю. Носорог растоптал его и тяжелой рысью двинулся дальше.

Когда опасность миновала, люди слезли с деревьев и обступили несчастную женщину. Она была мертва: бок у нее был распорот, голова окровавлена.

Безмолвно смотрели люди на несчастную жертву, трогали ее голову, руки. Смерть, происшедшая на их глазах, по-видимому, как-то отразилась и в их сознании: они, казалось, что-то переживали, чувствовали, о чем-то думали… Туманными были эти мысли и чувства…

Но интерес и внимание быстро исчезли, один за другим отвернулись люди от женщины и позабыли обо всем случившемся. А о ребенке никто даже не вспомнил. И так было только потому, что он не попался им на глаза.

Лес заметно поредел, и наши путники вышли на поляну, где бил родник. Здесь устроили привал. Никто не задумывался над тем, что среди них недоставало трех человек.

На полянке одни присели отдохнуть, другие занялись всегдашними поисками пищи, третьи пошли к роднику, чтобы напиться. Припав животом к земле и опустив голову в воду, они пили прямо из ручья.