Человек и животные

_{Самые мирные на земле люди — советские солдаты.}

Конечно, помогает собакам работать их великолепное чутье. Американский физиолог Нейхаус установил, что к запаху неорганических веществ собака чувствительнее человека в тысячи раз, а к органическим — в миллионы!

Да, эта особенность в первую очередь помогает им обнаруживать полезные ископаемые, находящиеся на глубине нескольких метров. (А восточноевропейская овчарка Карат установила рекорд — нашла руду на глубине 12 метров!)

Однако не только чутье делает собак прекрасными специалистами — старательность, дисциплинированность, заинтересованность в работе, добросовестность помогают собакам работать в геологоразведке, помогают им осваивать и другие профессии, даже включаться в поиски потерпевших аварию самолетов. Собаке надевают небольшой радиопередатчик на спину и посылают на поиски самолета. Обнаружив его — а искать собака будет и день, и два, и неделю, — она начинает лаять, звук передается по радио, засекаются координаты, и спасательная служба приходит точно к месту.

Будет ли поставлен памятник этим собакам, не знаю. Но уже сейчас есть один памятник, который поставлен всем собакам. Мне кажется, его можно было бы назвать «памятником в честь собачьего сердца».

_{Собачья лечебница. Миниатюра из книги Г. Фебуса «О болезнях собак и их лечении», написанной пятьсот лет назад.}

Этот памятник стоит на станции Шабуя, недалеко от Токио. Впервые он был поставлен до войны в память о собаке Хачико, которая ежедневно провожала своего хозяина, уезжавшего в Токио на работу, и ежедневно в определенное время встречала его. Хозяин заболел и умер в одной из токийских больниц. Но Хачико не мог смириться с этим. Ежедневно приходил пес к определенному времени на станцию и оставался там до последнего поезда в надежде, что хозяин когда-нибудь приедет. Так продолжалось десять лет, до того дня, когда пес трагически погиб на этой станции. В газетах появилось сообщение о верном псе, и тогда по всей Японии начался сбор денег на памятник верному Хачико.

Памятник был сооружен, но во время войны разрушен. Однако едва кончилась война, как по всей Японии начался сбор средств на новый памятник собаке. И памятник был сооружен вторично.

Это памятник не только Хачико, это памятник всем верным и преданным собакам: и знаменитому Фраму — собаке Георгия Седова, отказавшейся покинуть могилу хозяина и умершей на этой могиле; и менее знаменитому, но не менее преданному шотландскому терьеру Бобби из Грейфрайерса, прожившему несколько лет на могиле хозяина, и Соколу — борзой, увезенной за сотни километров от дома, но через несколько недель неведомо как разыскавшей дорогу и вернувшейся к своему хозяину; и сеттеру, о котором рассказал писатель Б. Ря-бинин. Во время войны собака была увезена фашистами, а хозяева ее брошены в концентрационный лагерь. Однако собака не только разыскала их, хотя находилась довольно далеко, но время от времени приносила умирающим от голода кое-какую еду и этим спасла ребенка. Это памятник Верному из Подмосковья, за четырнадцать лет не пропустившему ни одного поезда в ожидании хозяина-машиниста, убитого фашистской бомбой, и собаке из Варны, которая ежедневно с рассвета до заката в воде у берега ожидала возвращения пропавшего без вести хозяина-рыбака. И тысячам других — породных и беспородных, красивых и некрасивых, совершивших подвиги и не совершивших, но в любую минуту готовых их совершить, это памятник собакам, единственным существам, как говорил Ч. Дарвин, «любящим нас больше, чем самих себя».

Глава вторая Еще один самый верный

Кони и великое изобретение человека

О том, как человек впервые покорил лошадь, написано немало книг. Есть и кинофильмы, где показывается, как человек стал хозяином лошади. Конечно, и рассказывается в книгах и показывается в кино это по-разному, но суть всегда одна: дикие лошади пасутся в степи или в прериях, к ним подкрадываются люди, накидывают на шею лассо или веревку, затем самый ловкий вскакивает на спину пойманной лошади. Она отчаянно сопротивляется: встает на задние ноги, мчится во весь опор, делает все, чтоб сбросить седока. Иногда это ей удается, иногда — нет, но в любом случае через некоторое время она покоряется человеку и спокойно дает себя взнуздать и оседлать.

Мнение, что человек приручил и подчинил себе лошадь, сумев взобраться ей на спину и удержаться там, долгое время господствовало и среди ученых, хотя уже более ста лет назад они знали: прежде чем сесть верхом на лошадь, человек ее сначала запряг, а прежде чем запрягать, он ее ел. И разрыв между этими этапами был очень и очень большой.