Человек для особых поручений (Серый экспресс)

— Кстати, Виталий Родионович, о вашем трофее. На завтра вам назначена аудиенция в Кабинете Государя. В том числе и по поводу этого вопроса. И знаете, если до сего момента, — князь выразительно указал на бювар, — еще существовала возможность, что в статьи уложения так и не будут внесены ограничивающие трофейное право, изменения, то теперь, этот вопрос можно считать решенным. Мне так кажется.

— Это вы к чему клоните, ваше сиятельство?

— К тому, что на подобный улов, вы можете больше не рассчитывать, Виталий Родионович. — Пожал плечами Телепнев. — И еще, я, настоятельнейшим образом, прошу вас молчать о том, какой куш вы на самом деле сорвали, воспользовавшись прорехой в законах. По канцелярии и так уже ходят слухи, что вы, чуть ли не целый паровоз у воров изъяли… И это, знаете ли, порождает некие совсем уж нездоровые желания, особенно среди младших чинов. А допускать мародерство и грабеж, пусть даже воров и злодеев, я не вправе.

— Понимаю, Владимир Стоянович. — Киваю я. В самом деле, мой пример показал, что ЛЮБОЙ охранитель может воспользоваться трофейным правом, а к чему может привести подобный казус… опричнина медом покажется! Кстати… — Ваше сиятельство, так может, лучше будет отдать Бусов «пароход» в казну? Ну, а уж на этом примере, объявить, что, дескать, по велению Государя и во избежание злоупотреблений…

— Знаете, а это мысль, Виталий Родионович. Весьма и весьма привлекательная мысль. Только… — Князь на мгновение задумался, а потом усмехнулся. — Думаю, можно будет поступить несколько иначе. Благодарю за идею. А сейчас… Вроде бы, с документами мы разобрались, в первом приближении?

— Вам виднее, Владимир Стоянович. — Пожал я плечами.

— По-моему, закончили. Ну что ж. Тогда, не смею задерживать, Виталий Родионович. — Поднялся из-за стола Телепнев.

— Всего хорошего, ваше сиятельство. — Кивнул я, забирая бювар. Но князь остановил мою руку.

— Заберете завтра, уже оформленным на ваше имя. Хорошо? Да не забудьте, завтра к полудню, за вами заедет экипаж. Постарайтесь быть готовым ехать, к тому времени. — Добавил на прощание князь.

Чуть не ляпнув: «всегда готов!», я откланялся, и рванул прочь из канцелярии. Вылетев во двор, я кинулся к конюшне. Мерзнуть на улице, в ожидании проезжающего мимо лихача, мне совсем не улыбалось, а вот попробовать договориться с кем-нибудь из подчиненных Ратьши Гремиславича, другое дело…

К счастью, на моем пути, чуть ли не у самого входа в каретный сарай, попался сам Ратьша. Так что, уже через несколько минут, я сидел в теплом, пока еще колесном экипаже, из тех, что штабс-ротмистр постоянно держал наготове, и ехал на Загородский. Домой!

Я не стану описывать радость встречи с Ладой, скажу лишь, что к ужину, приготовленному Лейфом, мы спустились очень голодными. По крайней мере, я так точно. А за столом, который Лада и Лейф, теперь делили вместе со мной, сын ушкуйника попросил рассказать о поездке. И я, вспомнив данное себе, после посещения архангельского ресторана, слово, тут же стребовал с Лейфа обещание разнообразить наше меню поморскими блюдами, а потом уж, уступив просьбам «семьи», стал рассказывать о своей командировке, в очередной раз дивясь тому, какой интерес проявляют мои собеседники к любым мелочам, уточняя все что можно, вплоть до внешнего вида директора банковской конторы… ну прямо, как Смольянина при расспросе перипетий моего хольмганга. Впрочем, может оно и нормально для этого времени, кто знает?

Узнав, что на следующий день я еду в Кабинет, Лада сразу после ужина, Лада развила бурную деятельность, и при этом долго удивлялась моему спокойствию. Даже Лейф, уж на что уравновешенный в плане эмоций, молодой человек, и тот, кажется, нервничал. А я никак не мог понять, с чего они так колготятся. Приехав в Кабинет на следующий день, понял, и мысленно пообещал засыпать сероглазку гостинцами, за мой франтоватый вид.

Детинец, точнее Кремль, встретил меня раскрытыми настежь воротами и стоящими у них навытяжку часовых. Нет, понятно, что они так каждый день стоят, но ведь приятно считать, что это для меня любимого, такой прием устроили?

Экипаж остановился у самых ворот. Из инструкций Ратьши, выданных мне перед выездом из дома, я знал, что дальше придется топать собственными ножками, поскольку въезд на территорию кремля был разрешен только его хозяину. Ну и ладно. Здесь я еще не бывал, так что можно и пешком пройтись, поглазеть на историческую достопримечательность, так сказать. Поэтому, как только экипаж замер на месте, я открыл дверь и вышел наружу. Стоило мне пройти в ворота, как откуда-то материализовался некий свитский в изукрашенном без всякой меры, золотым шитьем, мундире, и коротко поздоровавшись, повел меня к зданию, которое, собственно и было тем самым Кабинетом.