Человек дарует имя

От звукоподражательного «уд» ведет родословную общеславянское название птицы удода. Довольно громкий крик его ближе всего к «уп-уп-уп», но его передают и иначе: «худо тут, худо тут». Удоды обычно селятся на пустошах, неудобицах, и такая трактовка вполне объяснима, правда, лишь с точки зрения человека, птица здесь ни при чем.

Звонкая и продолжительная песня у певчего дрозда(кстати, слово «дрозд» тоже звукоподражательное: от «тро» в первоначальном «трозд»). Она к тому же и замысловатая, ибо состоит из разнообразных колен. И конечно же, как очень вольное, но зато отчасти художественное и не без доли юмора воспринимается народное истолкование песни певчего дрозда: «Филипп! Филипп!.. Иди чай пить, чай пить… с сахаром… с сахаром… Скккоррей, а то остынет!..»

Предполагают, что имя утиного кавалера — селезнязвукоподражательное по происхождению, хотя доказательств этимологические словари не приводят. Так или иначе, нельзя не отметить остроумной интерпретации «разговора» утки с селезнем, приводимой в повести Н. С. Лескова «Соборяне»: «Купи коты [6], купи коты!» — это говорит утка. «Заказал, заказал!» — отвечает селезень.

Обширный список русских звукоподражательных птичьих имен можно продолжать и продолжать: ворон, ворона, воробей(от «вър», сравните со словом «ворковать»), гагаи гагара(от «га-га»), грач(от «гра», сравните диалектное «граять», каркать), жаворонок, (от «жа»; первоначально «жаворон», сложенное из «жа» и слова «ворон»), зуек(уменьшительно-ласкательное от «зуй», в основе которого звукоподражание «зу»; сравните с «зуд», «жужжать», «жук»), кулик(прежнее «куль»), тетерев(от видоизмененного «тер-тер»), чиж(от «чи») и многие другие.

Между прочим, у чижа есть тезка — чечетка. Так же в русских диалектах называют болтливую женщину.

Звукоподражательное «сквор» положено в основу имени скворца: здесь тот же корень, что и в слове «шкварки», которые, как хорошо известно каждой хозяйке, «шкворчат» на сковородке.

По поводу синицы, казалось бы, и рассуждать-то нечего: наверняка ее кличка происходит от прилагательного «синий». Знакомство с внешностью птички лишь укрепляет это мнение: в ее оперении, как бы ни было оно порою пестро, всегда находится место для синего цвета, а одна из синиц даже зовется лазоревкой!

И все-таки синица — не синяя. Первоначальным ее именем, изменившимся позднее, было зиница, происходившее от звукоподражательного «зинь».

С трелью полевого жаворонка соперничает песня жаворонка лесного — не столь громкая, но зато более мелодичная. Ее воспроизводят как «юли-юли-юли…», отсюда и народное прозвище пернатой солистки — юла.

«Чек-чек», — кричит в случае тревоги луговой чекан. «Чьи вы, чьи вы?» — заунывно и надоедливо, словно жалуясь, повторяет чибис, проносясь кругами почти над самой головою прохожего. «Квак-квак», — подражает лягушкам цапля кваква(здесь уместно будет припомнить и название целого семейства лягушек — квакши). «Киль-ди, киль-ди», — произносит североамериканский зуек кильдир. «Ке-ке-лек, ке-ке-лек», — кудахчет кеклик, или иначе — каменная куропатка. Долгое «ки» и краткое «ви» — ночной пароль новозеландской бескрылой птицы киви.

Точно неизвестно, почему бойкого куличка, без конца снующего туда-сюда по мокрому мху или траве, назвали странным именем — фифи. Может быть, оттого, что он имеет привычку постоянно трясти задней частью тела? Ведь и иных модниц за манерность поведения мы называем фифами! Но возможно и другое объяснение: в его громких и довольно мелодичных выкриках можно услышать свистящее «фи-фи».

В начале этой главы говорилось о несовершенстве, приблизительности звукоподражания. Тем более удивительным представляется необычайное совпадение звукоподражательных имен, которыми наделили жители Европы хорошо известную каждому из нас и «в лицо», и по особенным повадкам лесную птицу — кукушку.

У немцев она зовется кукук, у французов — куку, у итальянцев — куколо, у испанцев — куко, у румын — кук, у чехов, болгар, поляков соответственно — кукачка, кукувица, кукулка (или куковка), куказица… И в основе всех этих совпадающих прозвищ — практически одинаково услышанное «ку-ку»!

Звукоподражательные имена более всего характерны для птиц с их развитым голосовым аппаратом, они составляют как бы привилегию пернатых. Однако и у четвероногих представителей животного царства встречаются клички такого же происхождения.

Чилийского грызуна, ведущего скрытный образ жизни, местные жители называют туко-туко, или тундуко. Зверьки обитают колониями в подземных норах на глубине до 25 сантиметров и проявляют активность лишь с наступлением сумерек. Поэтому их чрезвычайно редко можно встретить на поверхности. Отсюда одно из испанских прозвищ грызуна — окульто, что означает в переводе невидимый, скрытый. Оба же предыдущих имени — туко-туко и тундуко — примерно одинаково имитируют голос зверька, доносящийся из-под земли.