Человек человеку — кот

Затем мой котик повел себя странно: негромко зашипел, прижал голову к земле, развратно отклячил зад и выстелил над спиною хвост, как скорпионье жало. Хвост стал толще по меньшей мере втрое — этакий гаубичный ствол, — и по нему с сухим треском пробегали бледно-фиолетовые разряды. Как волны.

Недолго это продолжалось. Жуткий мяв, короткий, как выстрел, заставил меня подскочить. И в то же мгновение со звуком упавшего на раскаленное железо плевка с Омова хвоста сорвался маленький алый шарик.

Мало кому доводилось видеть шаровую молнию, а уж наблюдать ее рождение везло единицам. У меня волосы встали дыбом — в особенности когда мне показалось, что шарик, сердито жужжа, вильнул в мою сторону!

Рейхсфюрер с Гальюном чесали галопом и были заняты только друг другом. Алый шарик гнался за ними, огибая кусты, — сначала довольно шустро и даже догоняя, затем стал отставать и, как видно, потеряв наводку, взмыл кверху и там взорвался. Словно зенитная ракета, промазавшая и ушедшая на самоликвидацию. Главное, с таким же оглушительным грохотом.

У соседей лопнуло стекло в парнике, а больше никто не пострадал, если не считать того, что у меня надолго заложило оба уха. У котов, полагаю, тоже. Во всяком случае, ни Рейхсфюрер, ни Гальюн с тех пор и близко не подходили к моей даче, а значит, и к Ому. Ему-то для полного счастья хватало небольшой территории, но что он считал своим, то было его, и точка. Все остальное — глупые шуточки. Шуточек он, как и все коты, не понимал, но твердо знал, что глупость наказуема, и поступал соответственно: наказывал.

Не рой, друг, Ому яму — этот тезис следовало зазубрить каждому, кто с ним общался.

Зато грозы он боялся до судорог и при первой вспышке молнии пулей летел в дом, где находил убежище под диваном. Умница, котик! Зачем притягивать постороннее электричество своим собственным?

Мне казалось, что в громоотвод, установленный поблизости на водонапорной башне, этим летом молнии били гораздо чаще, чем раньше. А соседский мальчишка, копавший червей для рыбалки в куче прелых листьев возле заземления громоотвода, возмущался: «Да что, блин, за блин?! Все дохлые!»

Я-то не видел в этом ничего необычного. Чем длиннее червяк, тем сильнее его шарахнет при разряде молнии на штырь. Как полагается убегать от шагового напряжения? Прыжками. Наши дождевые черви, к счастью, еще не мутанты и не циркачи, прыгать не обучены…

В мечтах я изобрел установку для утилизации атмосферного электричества и использования его в единой энергосети. Главной приманкой для молний был тщательно заизолированный Ом, а мне оставалось бы только стричь купоны. Воодушевленный, я даже скачал кое-какую информацию по молниям и налег на ее изучение. Увы, в денежном выражении полезный эффект от моего изобретения оказался ничтожным — не стоило и возиться. От огорчения я составил астрологические прогнозы для Рыб и Овнов самым простым и наиболее пакостным способом: взял прогноз конкурентов и садистски вывернул его наизнанку, перекрасив белое в черное, да еще подпустил могильной жути. Сидите и не рыпайтесь, рыбки и овечки. Я сказал. А если кто из коллег-конкурентов возразит, я заявлю ему в ответ, что он не специалист, а сявка, поскольку не учел в расчетах влияние затмения Япета Титаном и искривления хвоста кометы Джакобини-Циннера…

— Ай!.. — Я подпрыгнул чуть ли не до потолка и, падая обратно, ушиб лодыжку и искалечил стул. —..!..!..!

Ом терпеливо ждал, когда я кончу изрыгать слова, значащиеся лишь в очень немногих словарях. С его точки зрения, он был ни в чем не виноват: всего лишь коснулся моей ноги, проходя мимо по своим сугубым делам. Подумаешь! А не расставляй где попало ноги!..

— За хвост раскручу, — злобно посулил я ему.

Кот выразил сильнейшее недоверие к моим словам. Я и сам себе ни на грош не верил. Раскручу? За хвост? Вот за этот самый хвост, с которого может сорваться красненький шарик? Нет уж, в крайнем случае найму для этого дела кого-нибудь другого и настоятельно посоветую ему застраховать свою жизнь… от стихийного бедствия, наверное.

3

Пятнадцатого октября в нашей квартире произошло убийство.

Как легко догадаться, убили не меня. И не Люсю. И даже не Ома — позволил бы он кому-то себя убить! Он убил сам.

Несмотря на первый этаж, решеток на окна я не ставил принципиально, подозревая в них смертельную ловушку на случай пожара, если огонь отрежет естественный путь через дверь. По этому поводу между мной и Люсей время от времени гремели словесные баталии: «Я же почти все время дома сижу!» — «Вот именно, что почти! Специально выберут время и влезут, когда тебя не будет!» Я отмахивался. Но права оказалась Люся, а не я.

Мои гонорары иной раз приходили по почте. Но чаще я ездил за ними сам.

Лучше бы я остался дома. Может, спугнул бы форточника и тем самым спас ему жизнь.

Ценности уцелели, зато компьютер погиб. Ну какая мне, скажите, разница, был ли он украден или вульгарно сгорел, завоняв всю квартиру едким дымом?