Человек будущего. Воспитание родителей. Часть 2

противоположности всегда заканчивается переходом в обратное состояние, помогло мне легче относиться к

событиям в окружающем мире. Более уравновешенно, что ли.

И когда я прочитал в газете о новаторской постановке оперы «Евгений Онегин», осуществленной в

Германии, я уже не испытал презрения и возмущения. В этой постановке Онегин и Ленский стали го-

мосексуалистами и пели свои арии, лежа в постели. Германия всегда была страной философов. Ее покло-

нение порядку является результатом поклонения сознанию, поклонения духовности, то есть будущему. И

сейчас искусство Германии поклоняется разрушению будущего. У гомосексуалиста будущего нет.

Количество подобных постановок в западном искусстве закономерно будет расти.

Во вселенной есть два вида энергии — энергия тонких непроявленных планов, то есть будущего, и

энергия прошлого, то есть материальная. Есть гордыня и ревность. Жизнь состоит из духовной и мате-

риальной составляющих. Когда человек утрачивает связь с Богом, он начинает поклоняться духовной и

материальной составляющим, потом поклоняется их распаду и разрушению и стремится к этому. Покло-

нение сексу и силе, то есть превосходство над себе подобными, незаметно переходит в поклонение смерти и

16

в гомосексуализм. Человек начинает испытывать счастье при разрушении материального и духовного

аспекта жизни. Похоже, для многих западных стран спектакль подходит к своей кульминации и скорому

концу, А может быть, это кульминация для всей цивилизации?

Кажется, если понять, что человечество подходит к своей гибели, ее можно предотвратить.

Оказывается, все не так просто. Отрешиться от еды, секса, материальных благ достаточно легко, и

сохранить любовь при их потере — тоже. А вот отрешиться от будущего, от высшей духовности для

большинства попросту невозможно. Слишком важна ценность этого будущего, слишком оно масштабно.

На уровне сознания я готов сохранить любовь при крахе будущего миллионы раз, готов любить

того, кто меня предал и несправедливо ко мне отнесся, но мое подсознание каждый раз выдает одну и ту же

реакцию — полную непереносимость краха высших аспектов духовности. Я стараюсь заснуть и отключить-

ся от мыслей. Но в голову упорно лезут воспоминания.

Я сижу в Нью-Йорке, в своем офисе. Раздается неожиданный звонок из Петербурга. Звонит бывшая

жена моего учителя, того, кто научил меня диагностике физических полей человека. «Скорее приезжай, —

говорит мне она, — мой муж зверски убит, похороны состоятся через два дня». Прилететь я не смог, убийц

не нашли.

Память возвращается к моменту нашей первой встречи. Мой приятель, врач, однажды позвонил мне

и сказал: «Ты знаешь, у меня в палате есть интересный пациент. Он может диагностировать взглядом

любую болезнь. Но самое главное, этому можно научиться. У него серьезные проблемы с почками, но через

неделю он выписывается. Если хочешь, мы пойдем к нему на занятия, где он обучает диагностике». Дней

через десять мы пришли в лабораторию, которую возглавлял этот человек. Он был кандидатом наук.

Невысокий лысоватый человек с голубыми глазами и очень серьезным взглядом. Потом я узнал, что он был

не только незаурядным ученым, но и тренером по каратэ. При первом же разговоре я, указывая на его

поясницу, спросил: «У вас не было травмы позвоночника в этом месте?» Он улыбнулся, пристально глядя

на меня.

—

Была. Я в детстве ехал на велосипеде, и меня сбил грузовик.

—

Та давнишняя травма позвоночника сказывается сейчас на ваших почках.

—

Вполне возможно, — кивнул он. — Хотите меня полечить?

—

Хочу, — сказал я. — Можно это сделать на расстоянии, а можно поводить руками.

Помочь ему пытались многие экстрасенсы, но практически безрезультатно. Мы с ним подружились,

потому что после моего лечения у него все пришло в норму. Этот человек знал невероятно много. Он

составил каталог книг по паранормальным явлениям и нетрадиционной медицине из более чем десяти

тысяч названий. Судя по всему, он прочитал все, что можно было достать о духовных практиках.

Когда мы вошли в руководство первой в стране ассоциации прикладной парапсихологии, я предло-

жил ему новый метод лечения раковых больных.

—

Время кажется нам разделенным на прошлое, настоящее и будущее, — рассуждал я. — На

самом деле оно едино. И чем на более тонкий план мы выходим, тем лучше видим единство времени. А

может быть, попробовать лечить раковых больных не в настоящем, а в прошлом?

—

Мысль интересная, — сказал он, — надо бы попробовать.

Я рассказывал ему о своем восприятии мира и времени, о том, что у человека есть не только физи-

ческое, но и временное тело. И это временное тело можно лечить, уходя в прошлое и будущее. У нас начали

намечаться интересные проекты, а потом вдруг в наших отношениях появилась трещина. Причина была

банальная и для меня непонятная. Он начал ревновать ко мне своих женщин. Странно, но при всем своем

увлечении духовными практиками он все сильнее интересовался женщинами. Я не знал, ревность это или