Чехов

Часть первая

Таганрогская купель

В своих воспоминаниях о Чехове Бунин приводит характерную сценку. Однажды они сидели с Антоном Павловичем в его кабинете и почему-то заговорили о крестных отцах.

— Вас крестил, — сказал Антон Павлович, — генерал Сипягин, а вот меня купеческий брат Спиридон Титов. Слыхали такое звание?

— Нет.

Тогда Антон Павлович протянул Бунину свое метрическое свидетельство. Документ этот так заинтересовал собеседника, что он попросил разрешения переписать его. В те годы Чехов был уже на вершине своей славы. Он симпатизировал начинающему молодому писателю Ивану Бунину, более того, пожалуй, их связывала дружба. И все же… За плечами каждого из них стоял свой мир.

Отец великого писателя Павел Егорович был купцом третьей гильдии, а несколько позже вступил во вторую гильдию. Естественно предположить, что этот переход на более высокую ступеньку купеческой иерархии должен был свидетельствовать о процветании купеческого дома. Во всяком случае, купцы второй гильдии владели значительными капиталами. Однако Павел Егорович был довольно странным исключением из этого правила. Предприятие его, хотя и носило солидное название торговли колониальными товарами, было на деле мелочной бакалейной лавчонкой с самым что ни на есть пустяковым оборотом.

На вывеске было указано, что торгуют здесь чаем, кофе, мылом, колбасой и другими колониальными товарами. Другими! Что только не входило в этот перечень! Вспоминая о торговле отца, Александр Павлович Чехов писал: "Даже столичную овощную лавочку, в которой торговля ведется по мелочам, нельзя сравнить с бакалейного лавкою Павла Егоровича… Здесь можно было приобрести четверку и даже два золотника чаю, банку помады, дрянной перочинный ножик, пузырек касторового масла, пряжку для жилетки, фитиль для лампы и какую-нибудь лекарственную траву или целебный корень вроде ревеня. Тут же можно было выпить рюмку водки и напиться сантуринским вином до полного опьянения…" Рассказав еще о многих других товарах, Александр Павлович продолжал: "Словом, это была смесь самых разнообразных товаров, не поддающихся никакой квалификации. И весь этот содом, весь этот хаос ютился на очень небольшом пространстве обыкновенного лавочного помещения с полками по стенам, с страшно грязным полом, с обитым рваною клеенкою прилавком и с небольшими окнами, защищенными с улицы решетками, как в тюрьме".

Однако сама по себе лавочка Павла Егоровича по тем местам и тем временам была явлением привычным. Таких заведений в Таганроге было немало. Куда более необычным был хозяин бакалеи.

До шестнадцати лет был Павел Егорович крепостным помещика Черткова, имение которого находилось в Воронежской губернии Острогожского уезда. Вышел Павел Егорович из крепостного состояния благодаря поразительной настойчивости и целеустремленности своего отца Егора Михайловича, человека яркого и незаурядного. Именно эта незаурядность помогла Егору скопить 3,5 тысячи рублей и в 1841 году выкупить семью из крепостного состояния. Детей своих он тут же пристроил к делу. Михаил Егорович был приставлен к переплетному ремеслу, Митрофан Егорович и Павел Егорович определены на службу по торговой части. Сам Егор Михайлович, приписавшись в Ростове к мещанскому сословию, поступил на службу к графу Платову, имения которого были раскинуты на юге.

Павел Егорович прослужил у таганрогского купца Кобылина 13 лет, проявив при этом большую старательность, выдержку и бережливость. В 1854 году женился на Евгении Яковлевне Морозовой, а в 1857 году, скопив небольшой капитал — что-то около 3 тысяч рублей, открыл с помощью своего хозяина собственное торговое дело. К этому времени у него подрастал сын Александр, 1855 года рождения. В 1858 году на свет появился Николай. 17 января 1860 года родился Антон. Потом шли младшие — Иван, 1861 года рождения, Мария, 1863 года, Михаил, 1865 года. Была еще дочь Евгения, родившаяся в 1869 году, но она прожила всего два года.

Каким образом попал вчерашний крепостной крестьянин в купеческое сословие? В значительной мере случайно. Так уж распорядился отец, пустив сына по торговой части. Были, однако, тому и другие, веские причины.

Судьба сложилась так, что и другая ветвь семьи Чеховых — Морозовы тоже в недалеком прошлом были крепостными. Тут подвижником оказался дед Евгении Яковлевны — Герасим Никитич Морозов. Ценой того же неимоверного труда и дьявольской настойчивости ему также удалось выкупить свою семью на волю. Произошло это только на четверть века раньше, еще в 1817 году. Но и у Морозовых память о крепостной неволе была живой и острой.