Чехов

Влад поворачивается к Саше, делает хитрое лицо и быстрым движением хватает муху, пытающуюся перелезть учебник. Слышится небольшой треск.

Чехов понял, что он лишился своего единственного врага. Осознание утраты накатило волной и облило с ног до головы.

Та самая муха, та самая, уже кажущаяся совсем безобидной, только что была раздавлена синим, пятнистым от ручки пеналом.

И тут Чехов не выдержал.

— Как ты мог?! — заорал он. — Как ты мог так поступить?! Она просто упала на твою парту, она не сделала тебе ничего плохого, почему ты сделал это с ней?! Чем заслужила, чем провинилась перед тобой она?! Какае право ты имел, какое право?!

Чехов зашатался, он всё кричал и кричал, пытаясь добраться до мальчика, раскачивался всё сильнее и сильнее, чем сильнее качался, тем громче кричал…

Пока не грохнулся вниз.

Дети сразу же обернулись назад. Портрет валялся лицом в пол. Анастасия Владимировна прошла к нему, стуча по полу короткими каблуками, нагнулась и посмотрела в его пустые глаза.

— Надо же, разбился совсем. А такой красивый был. Ничего, у Виталия Александровича в подсобке ещё один лежит.

Дети продолжили изучать Фонвизина.