Чейзер. Крутой вираж

Она все еще лежала в постели, когда лучик солнца дополз до металлического набалдашника на спинке кровати, отразился в нем и уместился зайчиком на ее коленке – неоспоримое доказательство того, что часовая стрелка приблизилась к десяти.

Пора вставать.

* * *

– И что, он правда смотрел на тебя так, как будто был готов поцеловать?

«Не только поцеловать, но и подмять под себя целиком».

– Знала бы ты, как сильно он этого хотел.

– И не шагнул?

– Нет.

– Вот… Вот ведь! – Элли не находила слов; тыкала ложкой в мороженое так резко, будто то могло искупить вину Мака за вчерашний проступок, и пыхтела как паровозик. – Но ведь починка «Миража» еще не закончена? Еще ведь будет шанс?

Только она, подруга, могла предложить поход в кафе-мороженое в разгар дня, в обед. За окном жара, выгорает трава, набухают семенные коробочки у цветов, мчатся по небу облака, кипит чужая жизнь – нормальная жизнь, – а тут прохладно, гудит автоматическая мешалка для мороженого, в холодильниках громоздятся пластиковые упаковки; большинство столиков пустует.

Лайза выбрала вишневое, Элли – сливочное и шоколадное.

– Я пойду туда сегодня, если позвонит. Я уже не могу просто так находиться рядом с ним, понимаешь? Я его хочу… Я соскучилась.

Эллион с сосредоточенным видом облизывала ложку, хмурилась – наверное, представляла, как сильно по Рену в такой ситуации соскучилась бы она сама.

– Вчера я еще как-то заставила себя работать, – продолжала сокрушаться Лайза, – сходила в фотолаб, отпечатала снимки, купила альбом, весь вечер вклеивала в него фотографии. Пусть из-под пинка, но делала что-то полезное, а сегодня вообще размякла – не голова, а желе! Только и думаю о том, какой разговор придумать, о чем заговорить, чтобы заинтересовать еще больше, как поступить… Блин, люди живут, а я чувствую себя как в школе – каждый день пытаюсь решать сложную задачу с многочленом…

– С одночленом, – хихикнула подруга.

– Да, с одно-прекрасным-и-желанным-членом, только пока как-то впустую.

– Не впустую! Видишь, он тебя тоже уже хочет.

– Хочет, но не любит.

– Для этого надо решать задачу с «односердцем», а не одночленом.

– Противная ты. А как ее решить – задачу с «односердцем»?

– Ты торопишься! Все придет понемногу – сама же говорила, что в прошлый раз все точно так же началось с постели.

Да, в прошлый раз. Беда в том, что она тот прошлый раз уже прожила, не забыла и теперь хотела двигаться вперед. И хотела, чтобы Мак двигался вперед с той же скоростью… не с той же, В два, в пять раз быстрее.

«Черт, найти бы Портал. Вернуться бы».

Эта мысль посещала уже не в первый раз. А что, если бы такой Портал существовал – одинокий, забытый, но рабочий? Что, если наплевать на слова Дрейка о том, что «нельзя рисковать, задавая системе такое количество неопределенных параметров», и шагнуть в будку? Произнести заветное: «Нордейл, год двести семнадцать, память сохранить, временная ветка такая-то» и открыть глаза там же, откуда ушла, – в родном городе, в родном месте…

«В белом костюме».

Да, знать бы еще, «какая именно» временная ветка ей нужна; Лайза неслышно вздохнула – прав Дрейк. Прав, что подобная афера слишком опасна, прав, что только ленивые ищут легких путей, но видит Бог – ей хотелось бы этого легкого пути. Потому что до этого было совсем нелегко, совсем.

– Во сколько он позвонит?

– Не знаю, вечером. Если движок заменят.

– Хочешь, до этого момента посидим в кино?

Хотелось ли ей в кино? Не хотелось? Лайза не могла решить – настроение прыгало.

– Да нет, наверное, спасибо. Доеду все-таки до офиса, спрошу про условия аренды, надо двигаться вперед.

Элли улыбнулась с сочувствием и пониманием. Долго смотрела на темноволосую подругу с глубокой нежностью – так смотрят на человека близкого, любимого, небезразличного.

– Приходи, если хочешь… вечером. Мало ли… как там пойдет.

– Спасибо.

Лайза оценила заботу.

* * *

Прежде чем дать ответ, мистер Линни – немолодой сухощавый мужчина с аккуратной бородкой и в бежевом пиджаке – долго копался в бумагах, перекладывал слева направо листы. Затем доброжелательно кивнул:

– Вы правы, помещение, о котором вы говорите, освободится через две недели – у прежних арендаторов заканчивается срок действия договора, а продлевать они его, по-видимому, не собираются. Мне, по крайней мере, не говорили.

Небольшой кабинет утопал в солнечном свете и уютном беспорядке: шкафы с папками, старенький принтер, подставка для карандашей, пятна кофе на деревянной, украшенной рисунком подставке.

– И я смогу его снять?

– Сможете.

Внутри пушистым комком шевельнулась радость.

– Только не отдавайте никому, я арендую на большой срок.

– На квартал? Полгода?

– На год. Или больше.

– Хорошо. Подскажите, пожалуйста, как с вами связаться.

Лайза принялась диктовать телефон.