Чейзер. Крутой вираж

Тогда Лайза, помнится, затихла, потому что думать об этом было страшно. Страх не ушел и теперь. Что, если она пропустит одну из контрольных точек при программировании, и это будет стоить ей знакомства с Элли или Шерин? Что, если Халк никогда не выйдет из Тали или Дэллу не отдадут нож?

Страшно. И тогда вновь придется искать Портал, вновь программировать его – и на круг. Сколько таких кругов она сможет преодолеть, прежде чем сдастся? Когда-нибудь силы закончатся; вопрос в том, когда именно.

И тогда она, наверное, купит пистолет.

Говорят, если приставить к горлу и направить ствол вверх, то не больно. Говорят, это быстро…

Кто говорит? Те, кто однажды приставили, или те, кто только планируют?

Пусть ей не придется этого делать.

Салон освещал тусклый свет навигатора – «Криттон, сорок три километра»; на экране указывала путь белая стрелка. Вперед, в будущее, в бесконечность.

И Лайза ехала вперед. Через темноту, через липнущий к ветровому стеклу дождь, через бесконечные повороты, ловя стеклами отражения елок, кустов и столбов – в ночь, в ночь, в ночь. Туда, где, вернувшись с задания, ее ждал Мак – Мак, который помнил, который любил, который никогда не забывал.

Сегодня Лайза должна безвозвратно пересечь невидимую черту.

«Ты всегда хотел, чтобы я была Воином, ведь так? Что ж, Мак, я – боец. Я Воин».

Тридцать километров до места… Двадцать.

Когда останется самый последний километр, она бросит «Мираж» мокнуть в одиночестве у обочины, как до того оставила вещи и квартиру, оставила всё, и отправится искать самую важную в жизни тропу – лесную тропу, ведущую в будущее.

Обратно. Домой. К самой себе.

Оказалось, что оставить квартиру куда легче, чем машину. Прежде чем развернуться и уйти, Лайза долго гладила крышу, просила у «Миража» прощения – он всегда был ее верным помощником, спутником, другом, и она никогда не забудет его. В следующий раз погладит его уже там, в своей правильной жизни.

Затем она достала из багажника фонарь, щелкнула кнопкой на брелке, положила ключи в карман и направилась на другую сторону дороги, к холму. Слева маячил указатель «Криттон. 1 км».

«Все как говорил информатор».

Теперь вверх. Куда вверх?

Среди деревьев она долго не могла отыскать тропу – та оказалась хорошо запрятанной в высокой сырой траве. Наконец нашла, ступила на влажную и мягкую землю и принялась пробираться сквозь заросли.

Стук тысячи капель по листьям создавал иллюзию того, что лес говорит, общается, бормочет. Капли стекали по стволам, по дождевику, по лицу; кроссовки моментально промокли.

Лайза двигалась вперед максимально быстро, разводя ветки руками, спотыкаясь о корни, иногда поскальзываясь. Ей казалось, что в затылке нарастает зуд. Что это – последствия перенапряжения памяти? Или же ее настойчиво пытается отыскать Чейзер? Скорее всего, второе; пришлось «зазеркалиться» плотнее.

Кусты, кусты, кусты, бесконечные кусты. Ноги начали гудеть уже через десять минут; в кроссовках чавкала вода, носки вымокли насквозь.

«В такую погоду надо сидеть дома, – ворчала она, пытаясь взбодриться, – а не бродить по лесу. В крайнем случае стоять на деревянном крыльце под навесом с чашкой чая…»

Мда, чашка чая ей в ближайшее время точно не светит. Сначала будка, а потом уже деревянный домик, навес, комфорт, идиллия и всё что угодно. Сначала будка.

Подъем продолжался. Он казался бесконечным, слишком крутым; тропа – непролазной. Еще выше, еще, еще чуть-чуть – вроде бы до верха недалеко, надо поднажать. Неужели она бродит всего лишь пятнадцать минут? А кажется, что прошло уже несколько часов, что она полночи скитается по мокрому лесу, пытаясь отыскать непонятно что и высвечивая фонариком путь в высокой блестящей траве.

А вот и вершина холма – добралась! Горбатый склон выпрямился, превратился в ровную поверхность, перестал чинить препятствия. К тому моменту дыхание сбоило, сердце работало словно тяжелый паровой двигатель, мышцы ног горели.

«А все потому, что ты чрезмерно спешишь».

А как не спешить? Она уже почти на месте, уже близко.

Вот только куда теперь?

На вершине тропа исчезла: складывалось ощущение, что все, кто когда-либо поднимались на этот холм, счастливо разворачивались на месте и уходили обратно на спуск. Что за ерунда? Начинал тускнеть фонарь; надо было торопиться.

Куда? Куда? Куда?

Информатор говорил: ищи среди деревьев просвет – там и будет поляна. Но как искать просвет ночью, когда, собственно, и просвета-то нет? Это на фоне светлого неба хорошо видны кроны и стволы, а на фоне темных облаков не видно почти ничего.

Озираясь, Лайза кусала от досады губы.

«Может, надо было дождаться утра, а не изображать из себя героя?»

В этот момент в затылке снова кольнуло. Чертов Чейзер! Он точно пытается пробиться сквозь ее заслон, а она – отчаянная и жалкая – стоит и теряет силы. Куда же идти, куда?!

Справа застыла чаща – хмурая и плотная, неприветливая. Впереди начинался уклон – такой не может вести на поляну. Позади – спуск…

«Значит, налево. Точно».

Лайза побежала в выбранном направлении. Мерзли ноги, болела голова, под подошвами то и дело разъезжалась в стороны жижа, усыпанная хвоей.