Чейзер. Крутой вираж

Из душевой Аллертон вышел выжатый как лимон. Попрощался со всеми быстро, объяснять, куда направляется, не стал, просто заспешил на выход из Реактора.

Подарок он купил скромный, но красивый – брошку с сапфиром: небольшую, но к ее глазам – в самый раз. Подойдет и к скромной кофточке, и к вечернему платью; расплатился и остался доволен.

К ее дому ехал не быстро, продумывал, что скажет, как скажет, как повернет разговор в случае ее нежелания общаться, чем обоснует, аргументирует. В голове все складывалось гладко и хорошо, осталось воплотить продуманное на практике.

Мимо консьержа он прошел с улыбкой, поздоровался – тот козырнул в ответ, узнал.

Терпеливо ждал, пока лифт доставит его на этаж; пока шел к двери, прислушивался: не играет ли музыка?

Нет, тихо.

Постучал. Подождал.

Постучал еще раз.

Позвонил.

Тихо.

И удивился, когда осознал, что оказался совсем не готов к тому, что Лайзы не окажется дома. На секунду даже растерялся – как ее искать, где? Другого человека нашел бы за считанные секунды, а ее не мог – не позволяла собственная, текущая теперь по ее жилам кровь.

Черт.

Мак оперся рукой на стену, какое-то время стоял неподвижно, пытался определиться, что делать дальше. Варианты со слежкой с помощью кредиток и камер внешнего наблюдения отмел – она все-таки не преступник, да и давить он опять же не хотел.

«А если она уехала надолго? Спросить Элли?»

Конечно, всегда можно привлечь к делу Бернарду – попросить: найди, мол, и перенеси меня к ней, – но тогда возле Лайзы он появится с нянькой за руку. Как-то несолидно. Та приведет его, как заботливая тетушка приводит в школу охламона, чтобы тот извинился перед учителем. Нет, помощь Бернарды лучше оставить на потом.

Неспособный решить, что же в конце концов предпринять, он продолжал стоять возле ее квартиры, поглаживая пальцами бок лежащей в кармане коробочки.

* * *

Клэндон-сити.

А он оказался не таким, каким она его себе представляла, – думала, будет похож на Нордейл, но приятно ошиблась. Дома здесь были ярче и ниже – желтые, бежевые, розоватые, с балконами и симпатичными карнизами, с украшенными лепниной крышами. Здесь все было иначе: лавочки, клумбы, урны – даже если на первый взгляд казалось похожим, все-таки было другим.

«Мираж» Лайза оставила на одной из парковок, дальше отправилась пешком. Ей хотелось гулять, и она гуляла – не спешила, прохаживалась, присматривалась, наслаждалась. Думала о том, что на одной из этих улиц когда-то жила Шерин: здесь ходила на работу, здесь любила некоего Алекса, здесь же ездила в офис корпорации «Исполнение Желаний».

«Интересно, они все еще существуют?»

Наверняка. Почему нет?

Увидеть бы хоть раз их здание, проникнуться атмосферой той истории… Вот только невозможно, потому что его местоположение засекречено – ведь Шерин везли туда с завязанными глазами.

Эх, интрига, приключение, сражение и победа! То была настоящая и великая победа Шерин над обстоятельствами – молодец подруга, что еще сказать…

Погулять бы с ней по этим местам теперь вместе (ну, или хотя бы с Элли), но ни ту, ни другую не пригласишь – ветка не та. Здесь Шерин с Лайзой почти незнакома и в детали личной жизни вдаваться не будет, а Элли будет нервно расспрашивать про Мака, чем быстро утомит.

Ну и ладно, не повод расстраиваться.

Хотелось жить, хотелось дышать, хотелось расправить крылья.

Скоро.

Все случится скоро. А пока качаются под теплым ветром розовые цветы на подоконниках, пока шумят кронами высокие и гордые деревья, пока бурлит вокруг незнакомый, но очень даже симпатичный город.

Ближе к обеду проснулся аппетит, и Лайза забрела в первую попавшуюся пиццерию, маленькую и уютную, заказала блюдо от шеф-повара, и ей (конечно же, кто бы сомневался) принесли пиццу. Но не просто пиццу – Пиццу с большой буквы: румяную, шкворчащую, с пузырьками и дышащим жаром сыром, с красными, политыми оливковым маслом спинками томатов. Пышную, приправленную травами и специями, необыкновенно вкусную; Лайза уплетала ее за обе щеки и уплела-таки почти всю. Остатки попросила упаковать с собой, вытерла руки и губы салфеткой, запила все морсом и, радостная, толкнула дверь на улицу.

С погодой повезло необычайно: в Нордейле дождь, а здесь – кто бы думал – ясно. Она была готова погулять и по мокрым улицам, но теперь с десятикратной благодарностью прохаживалась по сухим и солнечным. С любопытством смотрела на одежду прохожих, их лица, вывески магазинов, машины. Все то же, но как будто и не то. Здорово!